зеленые. В смысле пацаны, но не зеленые. Вам же самим проще найти эти доказательства.

— Согласен. Мы уже задействовали несколько иных каналов помимо вашего. И не исключено, что мы получим кое-какую информацию. От вас же зависит ее реализация.

Понимаете?

Белкин безразлично ответил:

— Понимаю.

— И конечно, не за спасибо, Владимир Викторович.

Белкин оторвал глаза от эротического календаря под стеклом.

— Десять тысяч долларов, — Первая фраза, сказанная третьим гостем.

— Лучше ремонт этого помещения, — ответил Вовчик.

Шалимов еще раз улыбнулся.

— Базара нет. Спонсорство нынче модно. Итак, вы согласны?

— Согласен, но без всяких гарантий в успешном исходе.

— Разумеется. Но многое, конечно, зависит от нас. Вам, как я уже говорил, остается только реализовать информацию…

Нечаянно Белкин зацепил блюдце. Пружина внутри игрушки пришла в движение, и цыпленок несколько раз стукнул клювом.

— Что это? — удивился Борис Сергеевич.

— А, что-то вроде талисмана. Если меня ждут неприятности, он начинает стучать, и я отказываюсь от принятых решений. Шутка. Это просто игрушка. Кто-то забыл.

— Да, если бы он действительно мог предсказывать будущее, я, пожалуй, купил бы себе парочку в «Детском мире».

— Как мне выйти на вас, если что-то появится? По этой визитке?

— Да. Первый телефон установлен в офисе. До одиннадцати часов меня можно застать там, я провожу планерку. Второй — «Моторолла». На всякий случай вот вам еще один номер, Виктора Михайловича.

Спутник Шалимова протянул свою визитку.

— Еще раз прошу сохранить нашу беседу в тайне.

Борис Сергеевич плавным движением поправил волосы и взял трость.

— Всего доброго, Владимир Викторович.

— До свидания.

Троица вышла. На их месте тут же возникли Таничев и Казанцев.

— Ну что, Вовчик?

Белкин, как и обещал, все «сохранил в тайне»:

— Обычное дело. Война «крыш». Это приходил Шалимов со своими замами по экономической линии. У них с Мотылевским вышла запутка из-за какого-то борделя.

Накануне большой «терки» Мотылевского грохнули, и — теперь его пацаны грешат на шалимовских. И если последние не оправдаются, начнется бойня. Посулили нам десять штук баксов, если поможем. Я выторговал ремонт.

— Ты что, согласился?

— Без всяких гарантий, вдруг повезет. Это ж не взятка. Я их баксы и не взял бы.

Западло. На них кровушки много. А ремонт — дело другое. Пускай министерство пожирует немного.

— Они что, совсем оборзели? — возмутился Казанцев — Постреляют друг друга, а потом в ментуру приходят — защитите. Пускай сами разбираются.

— Это и смущает, — задумчиво произнес Таничев. — У них не принято обращаться в ментуру с подобными просьбами. Это их внутренние разборки. А такое обращение явно противоречит их кодексу чести. И идти им надо было не к Вовчику, а либо в РУОП, либо к нашему начальству, чтоб оно команду дало. А кто такой Белкин? Простой опер.

— Черт его знает, может, действительно приперло. Шалим, как мне показалось, опасается, что грохнут прежде всего его самого. А тут и к Богу и к черту побежишь.

— Да ну, это они красочки сгущают, — сказал Казанцев, — Так уж они и начнут стрельбу, перетрут еще разок и разойдутся.

— Извини… В том году, помнишь, за два месяца восьмерых тамбовских завалили. А все потому, что один гоблин другого козлом обозвал прилюдно. И понеслось — «За козла ответишь!». Все погибшие, между прочим, считались друзьями и ходили в одну школу.

Контрольные друг у друга списывали, из рогаток пуляли на переменах. Потом заменили рогатки на стволы. До чего дошло — после очередного убийства в милицию прибегали родители еще живых бандитов и требовали защитить мальчиков от покушений. Причем не скрывая, что их детишки занимаются непотребными вещами. Их спрашивают: «А с чего вы решили, что вашего дитятю убьют?». А они: «Как с чего? Ваську убили, Сережку убили, а мой в их бригаде числится, где гарантия, что он следующим не будет?». Вот так.

«Не дети наши виноваты, что бандитами стали, а нестабильное положение в обществе».

Демагоги. До скандалов даже доходило. Видишь, из-за «козла» восьмерых почикали, а тут такого авторитета уложили…

— А что за бордель?

— Понятия не имею. Сказали, что в прессе было. Элитный центр отдыха на Рябиновой.

— Знаю я эти центры. Наш ОНОН недавно накрыл один такой. У половины посетителей изъяли кокаин, у второй — «Экстази». Заметьте, там собиралась далеко не дворовая публика — богема, крупные коммерсанты, бандиты.

— Что-что изъяли?

— «Экстази». Пилюли такие. Одну сожрешь — и две недели кайф ловишь. На них обычно серп и молот выдавливают, либо зайчика плейбойского. Простому наркоману из подвала такая штучка не по карману. У этих элитных клубов основной доход валит не от продажи антрекотов и не от варьете с голыми пионерами.

— Да, возможно. Поэтому Шалимов и хотел наложить лапу на треть доходов. Хорошая жила.

— Знаешь что, Володя, ты не спеши лезть в это дело, — негромко произнес ПетровичПоверь моим седым волосам, они приходили не за этим.

Белкин пожал плечами:

— Ладно, тем более, я все равно не знаю, с чего начать. А поэтому займусь-ка я непосредственно обязанностями.

Он завел цыпленка и отпустил руку. Затем достал чистый лист:

«Секретно. Экземпляр номер… Принял Белкин. Агент Цыплаков. Место встречи обусловлено. Дата.

Источник сообщает следующие, ставшие известными ему факты:

Убийство преступного авторитета Мотылевского связано с финансовым спором о дележе доходов от элитного центра отдыха на Рябиновой, 25, с группировкой, возглавляемой другим авторитетом, Шалимовым. Однако на происшедшей после убийства «терке» Шалимов заявил, что не имеет к трагедии никакого отношения. Представители мотылевской группировки дали ему месяц срока для предоставления доказательств своей невиновности. Сам источник не располагает данными о том, что в преступлении замешан или не замешан Шалимов.

Задание. Продолжайте выявлять сведения о причастных к убийству Мотылевского лицах».

Опер территориального отдела Серега Викулов носил несколько обидную кликуху «Музыкант». Возможно, оттого, что учился в консерватории, откуда был репрессирован за неуспеваемость. А может,