людьми в различных частях земного шара, мне пришлось бы, однако, поискать человека, как бы он ни был велик и доволен своим положением, который не делал бы работу лучше и не прилагал бы больше усилий под влиянием одобрения, нежели под влиянием критики».

То, что он откровенно высказал, явилось одной из главных причин феноменального успеха Эндрю Карнеги. Карнеги высоко ценил его связи как общественные, так и личные.

И даже на своем надгробии Карнеги пожелал воздать хвалу своим помощникам. Он сочинил для себя эпитафию следующего содержания: «Здесь лежит тот, кто умел подчинять себе людей, более умных, чем он сам».

Умение искренне и высоко ценить людей было одним из секретов успеха Рокфеллера, как руководителя. Например, когда один из его партнеров, Эдвард Т. Бедфорд попал впросак с неудачной покупкой недвижимости в Южной Америке и причинил фирме убытки в размере миллиона долларов, Джон Д. Рокфеллер имел полное право критиковать его, но он знал, что Бедфорд сделал все, что было в его возможностях и инцидент не получил развития.

Когда же Рокфеллеру представился случай похвалить Бедфорда, сумевшего спасти шестьдесят процентов инвестированных денег, он искренне поздравил его. «Это великолепно, – сказал Рокфеллер, – нам никогда не удавалось так легко отделаться».

Зигфельд – удачливый антрепренер, когда-либо поражавший блеском своих спектаклей бродвейскую публику, приобрел себе репутацию благодаря своему тонкому умению окружать ореолом очарования американскую девушку.

Несколько раз он брал некое бесцветное маленькое создание, на которое никто бы не взглянул во второй раз, и превращал его на сцене в чарующий образ, полный таинственности и соблазна. Зная силу признания и уверенности он заставлял женщин ощущать свою красоту одной только своей галантностью и предупредительностью по отношению к ним. Он был практичен: он поднял заработную плату хористок с тридцати долларов в неделю до ста семидесяти пяти. Он был в то же время рыцарствен: к первому выступлению в Фели он послал телеграмму звездам труппы и буквально засыпал каждую хористку, участвующую в шоу, посланными из Америки розами.

Однажды, попав под влияние модной теории о пользе поста, я в течение шести суток воздерживался от приема пищи. Это было не трудно. К концу шестого дня я меньше ощущал голод, чем в конце второго. Однако, и мне и вам известны люди, которые сочли бы себя преступниками, если бы оставили своих домочадцев или служащих без пищи в течение шести дней. В то же время они легко лишают их в течение шести дней, недель и даже лет душевного внимания и признания, хотя они в них нуждаются почти столь же сильно, как и в пище.

Альфред Лант в ту пору, когда он играл первую роль в «Риюньон из Виена» сказал однажды: «Нет ничего, в чем бы я так сильно нуждался, как в пище для самоуважения».

Мы даем еду нашим детям, друзьям и служащим, но как редко даем мы пищу их самоуважению. Мы обеспечиваем их ростбифами и картофелем для производства энергии, но мы из-за своей небрежности забываем им дать доброе слово признания их высокой человеческой ценности, которое звучало бы в их памяти долгие годы, подобно музыке утренних звезд.

Некоторые читатели, возможно, справедливо заметят по прочтении этих строк: «Старая песня! Угодничать! Подмазывать! Льстить! Эти трюки нам давно известны. Они не срабатывают, когда имеешь дело с умными людьми».

Конечно, лесть редко оказывает воздействие на проницательных людей.

Это мелко, фальшиво и неискренне. Этого не следует делать, и это обычно делается. Верно, что некоторые так алчут и жаждут признания, что они довольствуются и малым, подобно тому как умирающий с голода готов есть траву и червей.

Почему, например, таким ослепительным успехом пользовались на брачном рынке многоженцы Идивани? Почему эти, так называемые, «принцы» смогли поймать в свои сети двух красавиц, прославленных звезд экрана, одну всемирно-известную примадонну и Барбару Гаттон с ее миллионами? Почему? Как они добились этого?

«Неотразимое для женщин очарование братьев Идивани, – писала Аделина Роджерс Сент-Джойс в статье для журнала „Либерти“, – было из таинственных загадок века».

Пола Негри, первая женщина мира, знаток мужчин и величайшая артистка, однажды объяснила мне ее. Она сказала: «Они постигли искусство лести, как ни один другой из встреченных мною мужчин. А это искусство почти утрачено в наш реалистический и скептический век. Уверяю вас, именно в этом скрывается секрет очарования Идивани. Я знаю».

Даже королева Виктория была чувствительна к лести.

Дизраэли признавался, что он «ставил на гущу» в обращении с королевой. По его собственным словам он «обильно потчевал ее грубой лестью. Но Дизраэли был наиболее изысканным, ловким и находчивым человеком, который когда-либо правил громадной Британской империей. В своей сфере он был гениален. То, что было для него неприятной, но необходимой работой отнюдь не является необходимым для нас с вами. При длительном употреблении лесть принесет вам больше вреда, чем пользы. Лесть – это подделка и, подобно фальшивым деньгам, доведет вас когда-нибудь до беды, если вы будете во многих случаях пользоваться ею.

В чем же различие между высокой оценкой и лестью. Она не сложна.

Первая искренна, вторая – нет. Первая идет от сердца, вторая – сквозь зубы. Первая правдива, вторая – фальшива. Первая вызывает всеобщее восхищение, вторая – всеобщее презрение.

Недавно мне удалось увидеть бюст генерала Обрегона во дворце Чапультепек в Мехико-Сити. Под бюстом были выгравированы мудрые слова, характеризующие мировоззрение генерала: «Не бойтесь врагов, которые нападают на вас, бойтесь друзей которые вам льстят».

Нет! Нет! И нет! Я отнюдь не учу льстить. Я далек от этого. Я рассказываю о новом образе жизни и хочу повторить это.

У короля Генриха V на стенах его кабинета в Букенгемском дворце красовалось шесть изречений. Одно из них гласило: «Научи меня не расточать и не принимать дешевых похвал». В этом сущность лести – дешевая похвала.

Однажды я прочел определение лести, которое стоит того, чтобы его воспроизвести здесь: «Льстить – это говорить другому именно то, что он думает о себе».

«Каким бы языком вы не пользовались, – сказал Ральф Уолд Эмерсон, – вы никогда не сможете сказать ничего другого кроме того, кто вы такой».

За исключением мыслей, связанными с какими-нибудь конкретными проблемами, 95% времени, занятого размышлениями, мы посвящаем обычно себе.

Итак, если мы прекратим на некоторое время думать о самих себе и начнем думать о достоинствах других людей нам не понадобится прибегать к лести, столь дешевой и лживой, что ее можно лечить раньше, чем она сойдет с языка.

Эмерсон сказал: «Каждый человек, которого я встречаю, в какой-нибудь области превосходит меня. И этому я готов у него учиться».

Если это было справедливо для Эмерсона, не в тысячу ли раз более это справедливо для нас с вами? Перестанем же думать только о наших совершенствах и желаниях. Попытаемся уяснить достоинства другого человека.

Тогда не будет нужды в лести. Давайте честно, искренне признавать хорошие черты в других. Будьте сердечны в своем одобрении и щедры на похвалы, и люди будут дорожить вашими словами, помнить их и повторять в течение всей жизни – повторять спустя годы и после того, как вы забудете их.