связано с тем, что все названные вами местности находятся внутри материка.
В наши дни на Земле культура носит большей частью островной характер, и для этого есть веские основания. В течение Трех Дней материки получили особенно большую дозу облучения, и почти все места, которые вы назвали, до сих пор нельзя считать соответствующими норме. Они еще имеют достаточно высокую степень радиоактивности. Однако, это не единственная причина угрожающей опасности…
– Я хорошо знаком с вашей историей и прекрасно знаю о том, что нужно предпринимать меры предосторожности против радиации, – прервал он меня. Кроме того, мне известно, что в Древних местностях живет большое количество мутированных организмов. Я не сбрасываю их со счета, но вовсе не обеспокоен этим.
Я пожал плечами:
– Раз так, то я не возражаю.
– Прекрасно, – он в очередной раз отхлебнул кока-колу из своего бокала. – Можете включить свет, Лорелл.
Экран постепенно погас, загорелись лампы.
– Это правда, что вы знакомы с несколькими «мамбо», здесь, в Порт-о-Пренсе? – спросил у меня веганец.
– Правда, – ответил я. – Почему они вас заинтересовали?
Он подошел ближе к моему креслу.
– Насколько мне известно, колдовские обряды, совершаемые местными «Буду», почти не претерпели особых изменений за прошедшие столетия.
– Возможно. Только меня здесь не было, когда они начались, и потому я не уверен, так ли это на самом деле.
– Я знаю, что участников не очень-то смущает присутствие чужаков…
– Это верно. Однако они разыграют для вас первосортное представление, если вам удастся найти подходящий «хоупфер» и предложить небольшие подарки.
– Мне очень хотелось бы стать свидетелем обряда. Если бы мне удалось с кем-нибудь, кто не является для них чужаком, посетить их… э-э… представление, то тогда я, вероятно, смог бы увидеть именно то, настоящее…
– Чем вызвано ваше такое сильное желание? Нездоровое любопытство к обычаям дикарей?
– Нет. Я изучаю различия религий с целью сравнения.
Я внимательно смотрел на его лицо, но оно абсолютно ничего не выражало.
Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз посещал нечто подобное с Мамашей Юлией, Папашей Джо и некоторыми другими, и хотя «хоупфер» был отсюда недалеко, я не был уверен в том, что они согласятся взять вместе со мной обитателя Веги. Хотя, разумеется, у них никогда не было возражений, если я приводил с собой людей.
– Что ж… – начал я.
– Я хочу только понаблюдать, – перебил он, – сам оставаясь в стороне.
Они вряд ли ощутят мое присутствие.
Я промямлил нечто невразумительное и сдался. Я хорошо знал Мамашу Юлию, и полагал, что в этом не будет ничего плохого.
Поэтому я сказал:
– О'кей, я проведу вас. Сегодня вечером, если хотите.
Он согласился, поблагодарил меня и ушел на поиски еще одной бутылки кока-колы.
Джордж, который все это время не слезал с подлокотника моего кресла, наклонился ко мне и тихо заметил, что было бы очень интересно произвести рассечение веганца.
Я согласился с ним.
Когда Миштиго вернулся, Дос Сантос был рядом с ним.
– Вы собираетесь повести мистера Миштиго на языческие церемонии? – спросил он, дрожа от негодования и раздувая ноздри.
– Это так, – кивнул я. – Собираюсь.
– Только вместе с телохранителями, а вы таковым не являетесь.
Я поднял вверх ладони.
– Я в состоянии справиться со всем, что бы не произошло.
– Вас будут сопровождать Гассан и… я.
Я собрался было протестовать, но незаметно между нами втиснулась Элен.
– Я тоже хотела бы пойти с вами, – сказала она. – Я никогда еще не была на подобных обрядах.
Я пожал плечами.
Если идет Дос Сантос, это значит, что идет и Диана. Нас становится весьма много. Поэтому один лишний посетитель особого значения не имеет.
Все было испорчено еще до того, как началось.
– Почему бы и нет? – вот и все, что оставалось мне сказать…
«Хоупфер» был расположен внизу, в районе гавани, возможно, вследствие того, что был посвящен Агве Вэйс, морскому божеству. Хотя скорее все-таки потому, что сородичи Мамаши Юлии всегда ютились в гавани.
Агве Вэйс не очень-то ревнивый божок, поэтому множество других божеств украшали стены своими ярко раскрашенными изображениями. Чуть поодаль от берега были более искусно выполненные «хоупферы», но они мало-помалу переходили в собственность коммерческих заведений.
Огромная ладья Агве переливалась синим, оранжевым, желтым, зеленым и черным – то есть внешне выглядела несколько неподходящей для моря.
Противоположная стена была почти полностью занята изображениями пурпурно-малинового Дамбала Ведо, со множеством затейливых колец и завитков. Впереди Папаша Джо ритмично отбивал такт на нескольких барабанах «рада». Он сидел чуть правее двери, через которую мы вошли – кстати, единственной. Среди ярких изображений сердец, фаллосов и крестов на нас загадочно глядели христианские святые.
Как ко всему этому относились почтенные апостолы – это невозможно было прочесть на их напряженных лицах, заключенных в дешевые рамки для литографий, напоминавших окна в какой-то чужой мир вне этого сюрреалистического окружения.
На небольшом алтаре теснились многочисленные бутылки со спиртным, фляги, созданные из тыкв, священные сосуды для духов «лоа», талисманы, трубки, флаги, фотографии каких-то неизвестных людей, и среди всего прочего – пачка сигарет для папаши Легба.
Служба шла полным ходом, когда молодой «хоуязи» по имени Луис ввел нас.
Комната имела в длину более восьми метров и около пяти в ширину, а также высокий потолок и грязный пол.
Танцоры двигались около центрального столба замедленно и неестественно важно. Их черная плоть блестела в тусклом свете керосиновых ламп. Когда мы вошли в комнату, в ней стало темно.
Мамаша Юлия взяла мою руку и улыбнулась. Она отвела меня почти к алтарю и сказала:
– Эзрум был добр.
Я кивнул.
– Ты нравишься ему, Номикос. Ты долго живешь, много путешествуешь и всегда возвращаешься.
– Всегда, – согласился я.
– Эти люди с тобой? – движением своих темных глаз она указала на моих спутников.
– Это друзья. Они не побеспокоят.
Она рассмеялась, услышав мои слова. Я тоже рассмеялся.
– Я буду держать их подальше от вас, если вы разрешите им остаться.
