кованую спинку скамьи, она смотрела, как, шаркая по каменным плитам дорожки, к ней не спеша приближаются его сапоги.
– Сэр, это частный сад, – заявила она.
Он остановился перед скамьей и взглянул на нее сверху вниз. Мускулистый, загорелый, темноглазый и темнобородый, он смотрел на нее безо всяких эмоций, потом улыбнулся. Из синей ткани и кожи были его одежды.
– Для гостей, – продолжала она, – предназначен сад с другой стороны здания. Пройдешь под арку и…
– У себя в саду я всегда был рад тебя видеть, Ратри, – сказал он.
– Себя?..
– Кубера.
– Боже, Кубера! Ты не…
– Нет, не толстый. Я знаю. Ничего удивительного: новое тело и ни минуты покоя. Мастерить это дьявольское оружие Ямы, перевозить его…
– Когда ты прибыл?
– Сию минуту. Прихватив с собой Кришну и партию взрывчатки, гранат и противопехотных мин…
– Боги! Как давно было все…
– Да. Очень. Но я все равно должен принести тебе свои извинения. Меня это угнетало все эти долгие годы. Я корю себя, Ратри, что тогда, той ночью втянул тебя во все эти междуусобицы. Мне нужен был твой Атрибут, и я впутал в это дело тебя. Терпеть не могу пользоваться кем бы то ни было подобным образом.
– Я бы все равно покинула вскоре Небеса, Кубера. Так что не очень-то переживай и не вини себя. Вот разве что тело хотелось бы посимпатичнее… Ну да это не главное.
– Я дам тебе новое тело, леди.
– Попозже, Кубера. Прошу, садись. Вот сюда, ты голоден? Хочешь пить?
– Да и еще раз да.
– Вот фрукты, сома. Или ты предпочитаешь аи?
– Нет, спасибо, лучше сома.
– Яма говорит, что Сэм оправился от своей святости.
– Это хорошо, он нам все нужнее. Ну как, он еще не разработал для нас план действий?
– Яма мне не говорил. Но возможно, что Сэм не говорил Яме.
На соседнем дереве вдруг заколыхались ветви, и на землю спрыгнул Так, приземлившись прямо на четвереньки. Пробежав по плитам, он замер у скамьи.
– Ваши пересуды разбудили меня, – проворчал он. – Что это за тип, Ратри?
– Господин Кубера, Так.
– Ежели так оно и есть, то до чего же он изменился! – сказал Так.
– То же можно сказать и про тебя, Так от Архивов. Почему ты все еще обезьянничаешь? Яма может вернуть тебя в человеческое тело.
– Обезьяной я полезней, – ответил Так. – Я – замечательная ищейка и шпион, даже лучше собаки, а с другой стороны, я сильнее человека. А кто сможет отличить одну обезьяну от другой? Так что я останусь в этом теле, пока не пройдет нужда во всех этих достоинствах.
– Похвально, похвально. Ну а об активности Ниррити ничего нового не слышно?
– Его суда подбираются все ближе и ближе к большим портам, – сказал Так. – И их, похоже, становится все больше. А в остальном – ничего нового. Судя по всему, боги его побаиваются, коли не рассеивают они его силы.
– Ну да, – заметил Кубера, – он же теперь – величина неизвестная. Я склоняюсь к тому, что он – ошибка Ганеши. Ведь именно Ганеша дозволил ему убраться с Небес, да еще и прихватить с собой все свое оборудование. Я думаю, Ганеше хотелось иметь под рукой какого-нибудь врага богов, если вдруг в нем возникнет экстренная надобность. Он даже и представить себе не мог, что гуманитарий сумеет так распорядиться этим оборудованием и накопить подобные силы.
– Логично, – согласилась Ратри. – Даже я слышала, что именно такими соображениями Ганеша зачастую и руководствуется. Ну и что он будет делать теперь?
– Отдаст Ниррити первый город, на который тот нападет, чтобы присмотреться к его атакующим возможностям и оценить его силы, – если, конечно, ему удастся удержать Брахму от активных действий. А потом – ударит по Ниррити. Махаратха должна пасть, а нам следует держаться поблизости. Интересно будет даже просто понаблюдать.
– Но ты думаешь, что одним наблюдением дело для нас не окончится? – спросил Так.
– Ну да. Сэм отлично понимает, что мы должны быть готовы произвести нужное количество нового оружия – и кое-что из него и употребить. Мы должны будем сразу среагировать на их действия, а они, Так, скорее всего не заставят себя ждать.
– Наконец-то, – ответил тот. – Я всегда хотел сражаться в битве бок о бок с Бичом.
– В ближайшие недели, уверен, что многие желания исполнятся, а многие потерпят крах.
– Еще сомы? Фруктов?
– Спасибо, Ратри.
– А тебе, Так?
– Разве что банан.
Под сенью леса, у вершины высокого холма восседал Брахма, словно химера, водруженная на водосток готического храма, и не отрываясь глядел вниз, на Махаратху.
– Они оскверняют Храм.
– Да, – отвечал Ганеша. – Чувства Черного с годами не меняются.
– С одной стороны, жалко. С другой – страшновато. У них винтовки и пистолеты.
– Да. Они сильны. Вернемся в гондолу.
– Чуть позже.
– Я боюсь, Владыка… они, быть может, слишком сильны – здесь и сейчас.
– Что ты предлагаешь?
– Они не могут подняться на кораблях вверх по реке. Если они захотят атаковать Лананду, им придется передвигаться по суше.
– Конечно. Если только у него не хватит кораблей воздушных.
– А если они захотят напасть на Хайпур, они должны будут углубиться еще дальше.
– Ну! А если они захотят напасть на Килбар, то еще дальше! Не тяни! На что ты намекаешь? К чему ведешь?
– Чем дальше они зайдут, тем больше перед ними встанет проблем, тем уязвимее они будут для партизанских атак на всем протяжении…
– Ты что, предлагаешь, чтобы я ограничился легкими нападками, наскоками на его войска? Чтобы я позволил им промаршировать по стране, занимая город за городом? Они окопаются в ожидании подкреплений, чтобы удержать завоеванное, и только потом двинутся дальше. Только идиот поступил бы иначе. Если мы будем ждать…
– Посмотри-ка вниз!
– Что? Что это?
– Они готовятся к выступлению.
– Невероятно!
– Брахма, ты забываешь, что Ниррити – фанатик, безумец. Ему не нужна Махаратха – точно так же, как Лананда или Хайпур. Он хочет уничтожить наши Храмы и нас самих. Помимо этого, волнуют его в этих городах души, а не тела. Он пройдет по стране, уничтожая всякий попадающийся ему на пути символ нашей религии, пока мы не решим сразиться с ним. Если же мы этого не сделаем, он, вероятно, разошлет миссионеров.
