его) и с горечью воскликнул:

– Как ты могла? Зачем, скажи, ты вообще вселила в зеркало этот дух? А вдруг момент уже упущен и мы не успеем приготовить Тибидохс к осаде? Нет ничего хуже, чем получить предательский удар от той, кому доверяешь! ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?

Таня смотрела на багровые щеки главы Тибидохса и на его прыгающие усы, пытавшиеся щелкнуть ее по носу. Она толком не понимала, что такого ужасного в ее поступке, но на всякий случай упрямилась. У нее еще с Москвы, от дяди Германа и тети Нинели, выработалась особая привычка реагировать на повышенный тон. Когда ее обвиняли в чем-то, она словно каменела внутри, сжималась и почти зримо представляла, как отскакивают от нее чужие слова и как они падают у нее ног. Как от стенки горох! Проклятая дура! - говорил Дурнев.

– Ну вселила я Зеркальщика и вселила! И что теперь, до вечера орать будем? Надо меня теперь живьем съесть? - ляпнула Таня.

На самом деле она отвечала дяде Герману, которого только что на миг представила на месте Сарданалала.

Академик осекся, будто Таня толкнула его в грудь. Он отступил на шаг, опустился на пятки, сразу ниже Тани, и удивленно, словно впервые ее видел, уставился на девочку. Его глаза под стеклами очков казалось больше и беззащитнее, чем были на самом деле… Тане стало стыдно, и она поклялась себе. что (больше не станет оправдываться.

Сарданапал щелкнул пальцами. К нему на гнутых ножках подбежало старинное кресло с резной спинкой.

– Кажется, ты вообще не понимаешь, за что мы тебя ругаем - грустно сказал академик, опускаясь в него. - Это плохо что ты сразу не рассказала нам, что видела в зеркале. Но, по большому счету, это не самая большая твоя ошибка. Твоя главная - даже преступная - вина со стоит в том, что ты произнесла заклинание вызова зеркального духа. Тебя не смутило, что это черномагическое заклинание из списка ста запрещенных. Ты даже не задумалась, по какой причине оно вообще попало в список.

Таня уныло покачала головой. Ей хотелось напугать Гробыню о досадить ей. Но едва ли для академика это будет весомый довод…

– Какие тут могут быть разговоры! Девчонка с белого отделения сыплет красными искрами направо и налево о запросто произносит черномагические заклинания! Да еще не простые, а запрещенную магию из списка! Ничего себе нравы! - вскипел Поклеп. - Предлагаю ее зомби…

– Довольно, Поклеп! Мы все оценили свежесть твоей мысли, - прервал его Сарданапал.

– Да, но…

– Я сказал: довольно! К обсуждению судьбы ученицы Гроттер мы вернемся позднее. - В голосе внешне беззащитного академика появилось нечто такое, что заставило Поклепа сразу замолчать.

А Сарданапал снова обратился к Тане:

– Вы, молодежь, почему-то считаете, что в списке есть случайные заклинания. И что они вносились туда без должного обоснования. Не так ли?

Таня не ответила.

– Когда-нибудь ты поймешь, что там нет ни одного случайного заклинания!… Ты хоть представляешь, что творится в Потустороннем Море? Сколько там недовольных Грозных Сил, которым удалось избежать заточения за Жуткими Воротами? Оно были бы рады сеять тут разрушение и смерть, но, чтобы прорваться в наш мор, им нужна лазейка. И этой лазейкой стало это проклятое зеркало, когда ты вселила в него Горбуна!

Горбун с Пупырчатым Носом вновь задребезжал стеклянным смехом. Он поймал отражение Великой Зуби и теперь разрывал его на длинные полосы прямо на глазах у той, кому оно принадлежало. Отражение съеживалось о старело на глазах. Вскоре от Великой Зуби осталась только голова - сморщенная, как у древней старухи. Горбун с Пупырчатым Носом небрежно подбросил голову на ладонь и отшвырнул в затянувшую ее зеркальную глубь.

Великая Зуби отвернулась и отошла подальше от стекла. Теперь все преподаватели стояли так, что в зеркале ничего не отражалось, кроме стен кабинета и корешков Магических книг из личной библиотеки академика. Горбуна, как видно, оно мало интересовали. Он изорвал:::сколько книжных отражений, но быстро соскучился и Уполз куда-то.

– Самое досадное, что не существует магии, которая бы его остановила, - печально сказал академик.

– А если разбить зеркало? - предложил Тарарах.

Глава Тибидохса хмыкнул,

– Да, мы можем разбить стекло. Эдаким надежным пещерным методом, старым как мир, - подтвердил он.

– И Безумный Стекольщик исчезнет?

– Вне всякого сомнения! Едва ли ему захочется жить в осколках! - охотно согласился академик.

Питекантроп просиял.

– Тогда, клянусь волосом Древнира, чего мы мудрим? Разнести его, и все дела! - прогудел он и шагнул к стеклу, занося кулак.

– Погоди, не спеши! - остановил его Сарданапал. - да, зеркала не будет, Горбун исчезнет, но ход из Потустороннего Мира, который открыл этот безумный, стеклянный дух, останется… Только он не будет уже привязан к определенному месту. Когда пробьет час, он откроется в любом другом зеркале Тибидохса, в пруду, лужице, окне. В любой поверхности, способной ловить отражения… даже в драконьих зрачках А сейчас мы хотя бы знаем место перехода - это уже немало.

Тарарах замер с поднятой рукой. Потом, опомнившись, отступил от зеркала. Его отражение вступило в схватку с Горбуном, потеряло руку, но вырвалось и, напоследок хорошо пнув Стекольщика, ускользнуло от него. Злобно зазвенев, Горбун спрятался за срезом рамы.

Таня понемногу начала понимать, в какую переделку втянула Тибидохс. Если бы не это заклинание из списка ста запрещенных, четверо грозных никогда не смогли бы прорваться из Потустороннего Мира.

Угрюмо смотря в пол, через который она с удовольствием провалилась бы, если бы помнила наизусть соответствующее заклинание - семьдесят два слога, которые надо было выговорить на одном дыхании, даже Шурасик и тот сбивался, - Таня ждала решения своей судьбы. Она слышала, как Великая Зуби подошла к Медузии и вполголоса разговаривает с ней.

– Если девочка описала верно, это Перун, Велес, Триглав и Симорг… - озабоченно сказала она.

– Триглав… На него это похоже - трехликий ненавидит этот мир Но чтобы Велес и Симорг, да и Перун слишком мудр…

Но раз Таня слышала имя Симорг.

– Сомнений нет - это они, - согласилась доцент Горгонова.

– Гроттер надо сказать особое спасибо. девочка постаралась на славу. Если они прорвутся, даже у двоих из этой четверки хватит сил, чтобы превратить Тибидохс в развалины. Вчетвером же они не оставят от всего магического мира - да и от лопухоидного тоже - камня на камне, - негромко сказала Зубодериха.

– Погоди, Зуби… Не все так просто. У них должна быть цель. Симорг - страж мирового древа, да и Перун с Велесом справедливы настолько, насколько могут быть справедливы древние боги, до сих пор уверенные, что мир принадлежит им… - задумчиво произнесла Медузия.

– Они утверждают, что у них что-то украли. И требуют, чтобы мы это нашли и вернули это, - сказал Симорг. А потом то же самое повторил трехликий! - не оборачиваясь, сообщила Таня. Так как конкретно к ней никто не обращался - она произнесла это в пространство.

Сообразив, что они говорят недостаточно тихо, 3уби и Медузия укоризненно уставились на нее.

– Вернем что? Что у них похищено? - спросила Зуби.

– Она не знает. Древние боги предпочитают говорить загадками, - ответил за Таню Тарарах.

Простодушный питекантроп ощущал себя виноватым ведь: это он привел девочку в кабинет к академику, в полной мере не осознав, какую бурю это вызовет и к каким последствиям для нее