стрелами, бросают кровососущие дроты, рубят волшебными мечами, используют силы стихий, сбрасывают глыбы с пикирующих крепостей… И что же? Все те, кто проливает кровь и творит немыслимые зверства, так уж плохи и жестоки? Да ничуть! Уверен, дурных среди них не так уж и много… От силы два на сотню. Просто одни хорошие живые существа выпускают кишки другим хорошим живым существам, а те стараются по возможности отплатить им той же монетой. А некоторые для убийства придумывают оправдания, вроде «солдатский долг» или «приговор общества». А такие, как ты…

– А такие, как я, хотят украсть дракона и убежать вместе с ним, – перебил его И–Ван.

Сказал и одновременно понял, что эта мысль возникла у него достаточно давно – возможно, даже не сегодня. Но именно теперь она наконец оформилась настолько, что перестала быть просто мыслью. Она стала планом.

Кентавр фыркнул так, как фыркнул бы конь.

– Украсть дракона несложно, особенно если предположить, что он сам не против, чтобы его украли. Но что потом? Тебе его не спрятать. Если бы это был воздушный дракон – ты улетел бы на нём быстро и далеко, ну а этот…

– Мы можем отплыть с ним в открытый океан.

– Мы ? Он – да. Ты – нет. Как долго ты продержишься на воде?

– Я неплохо плаваю.

– Не смеши меня. Всё же не так хорошо, как дракон. Самое большее через пять–шесть часов – а на самом деле гораздо раньше – ты пойдёшь ко дну. Тебя прикончат усталость, ледяная вода, голод… Что–то одно или всё вместе. Сомневаюсь, что даже магия сможет помочь, – безжалостно сказал Мардоний.

– Голода я не боюсь. Левиафан поделится со мной рыбой, которую поймает, и… – начал И– Ван.

– Воображаю, как ты будешь есть сырую рыбу и одновременно плыть! Уверен, полюбоваться на это цирковое представление соберутся все акулы!

– А усталость… Я могу забираться к Левиафану на спину, привязывать себя покрепче и отдыхать. Он довольно горячий и…

– …нырнёт, погнавшись за тунцом, а когда вынырнет через полчаса, сильно задумается, почему ты такой молчаливый и головка свешивается набок, как у курёнка! – раздражённо оборвал его кентавр. – Сколько у тебя букв в имени, человек? Четыре? Как минимум, одна лишняя. Заметь, я мог бы сказать: две лишних, но я добр. В конце концов, ты спас мне жизнь.

– А если… – безнадёжно начал И–Ван.

Мардоний хлестнул себя по боку хвостом.

– Хватит! Ты думаешь, твоё полное имя И–Ван Ля Кин?

– Ну да! – осторожно кивнул тот.

– А вот и нет! Ты, по меньшей мере, И–Ван Дю–Рак! Даже укради ты лодку и нагрузи её провизией – что было бы мудрее, чем привязывать себя к спине дракона, – её опрокинуло бы первым штормом. Предположим, я даже научу тебя заклинаниям трансфигурации, но даже в этом случае ты не сможешь удержать форму рыбы больше часа. Запомни, открытый океан для тебя смерть… Если сбежишь с драконом, сможешь держаться только вблизи побережья, где вас рано или поздно засекут с кораблей От–И–Тиды или с её сторожевых башен. Ты ещё не передумал брать с собой этого ящера?

И–Ван покачал головой. Никто не станет держать в войске дракона, который не желает слушать команд, даже если это лучший боевой дракон. Его безжалостно запрут в стойле, выпустят воду сквозь стоки и позволят ему задохнуться. Если же просто выпустить его, а самому уйти… Нет, тоже не годится. На свободе выросшему в неволе Левиафану придётся непросто. У него нет опыта выслеживать рыбьи косяки и неделями следовать за ними, не теряя их даже в шторм. Иначе же этому гиганту не выжить. Океан – полная чаша для тех, кто знает, как к этой чаше подойти. Обретёт ли Левиафан необходимый опыт? Возможно, со временем да, но будет ли у него это время?

– Нет. Я покину От–И–Тиду только с ним, – упрямо сказал И–Ван.

– Ты твёрдо решил?

– Твёрдо.

– Глупо. Зачем ты тогда отнимал у меня время, если мой совет для тебя ничего не значит? Или тебе недостаёт уверенности?

И–Ван покачал головой.

– Да нет, не в том дело. Мне нужно было просто с кем–то поговорить. Не так легко украсть дракона и уплыть с ним неизвестно куда. Здесь, в От–И–Тиде, у меня было неважно с друзьями.

– Что, совсем неважно: – с внезапным интересом спросил Мардоний.

– Да. Я или моральный урод, или просто из другого теста, но едва я начинал с кем–нибудь здесь общаться, мне сразу становилось как–то душно. Душно и тухло… А теперь я пойду. Иначе я не успею до рассвета выпустить Левиафана. Мы должны покинуть порт, пока нас не заметили со сторожевых кораблей, – сказал И–Ван.

– Если так – ступай! Никто не в силах помочь тому, кто не хочет помочь себе сам, – грустно отозвался кентавр.

И–Ван повернулся. Отсюда, с холма, видны были далёкие огни От–И–Тиды. Город был подобен живому существу – длинной и подвижной змее. Серебристые и красные чешуйки окон, башен, сигнальных костров мигали и переливались. «Ну всё, змея! Я иду к тебе!» – подумал И–Ван и стал спускаться с холма.

– Постой! – вдруг взволнованно крикнул Мардоний. – Я или ослеп, или… Стой там, где ты стоишь! Так, чтобы я видел тебя вместе с кругом луны!

И–Ван остановился. Кентавр торопливо приблизился к нему и, подогнув колени передних ног, оказался… нет, даже теперь он был гораздо выше его. Протянув руки, Мардоний нетерпеливо взмахнул ими в воздухе, не прикасаясь к И–Вану. Точно зачерпнув что–то ладонями, он поднёс это невидимое к глазам и сделал два круговых движения. Потом, явно не доверяя себе, он повторил то же самое ещё раз. Взгляд его затуманился.

– Клянусь Хироном, мудрейшим из кентавров, я не ошибся! Я думал, меня обманывает луна.

– Обманывает луна? Ты о чём?

– О том, что ты универсальный маг! Ты повелеваешь всеми стихиями! – воскликнул Мардоний.

– Кто, я? – недоумённо спросил И–Ван.

Глаза кентавра блеснули в темноте.

– Разве ты ничего не знаешь?

– Нет.

– И не догадываешься? Разве никогда не случалось ничего, что наводило бы тебя на эту мысль?

– На какую? – спросил И–Ван, соображая, говорил ли он Мардонию, что его память охватывала только последний год. От того, что было прежде, до этого, его отгораживала сплошная непроницаемая стена. Тщетно он искал лазеек, тщетно пытался вспомнить, откуда взялся длинный шрам на его руке или как выглядела его мать, – бесполезно. Даже во сне, опускаясь в глубины подсознания, он видел лишь эту стену, не пропускавшую его.

– Я открою тебе великую тайну, – продолжал Мардоний. – Мало кому известно, что кентавры умеют видеть ауру. Они и не умеют, разве что некоторые… Но я, когда настроюсь, различаю её очень отчётливо. Гораздо лучше придворных магов из От–И–Тиды.

– И какая она, моя аура? – спросил И–Ван.

– Признаться, я никогда прежде не встречал такой. Я не сказал бы, что она очень сильная… Не обижайся, но едва ли твои магические способности выше средних. Но тем не менее ты уникален, ибо повелеваешь не только водой!

– Почему ты так решил? – удивился И–Ван.

– Твоя аура не одноцветна! – со значением сказал кентавр.

– Не одноцветна? Ну и что из того?

– А, я же забыл, что ты не видишь аур… Так вот, в нашем мире есть четыре типа аур, и они никогда не смешиваются. Я, во всяком случае, никогда такого не наблюдал. У магов воды аура сиреневая с лёгким