Ой френджи, все они поймут». А в это время Мик, в саду Держащий мула за узду, Не налюбуется никак Ни на диковинных собак, Ни на сидящих у дверей Крылатых каменных зверей. Как вдруг он видит, что идет Какой-то мальчик из ворот, И обруч, словно колесо, Он катит для игры в серсо. И сам он бел, и бел наряд, Он весел, словно стрекоза, И светлым пламенем горят Большие смелые глаза. Пред Миком белый мальчик стал, Прищурился и засвистал: «Ты кто?» — «Я абиссинский раб». «Ты любишь драться?» — «Нет, я слаб». — «Отец мой консул.»— «Мой вождем Был». — «Где же он?» — «Убит врагом». — «Меня зовут Луи». — «А я Был прозван Миком». — «Мы друзьями. И Мик, разнежась, рассказал Про павиана своего, Что с ним давно б он убежал И не настигли бы его, Когда б он только мог стянуть Кремень, еды какой-нибудь, Топор иль просто крепкий нож — Без них в пустыне пропадешь. А там охотой можно жить, Никто его не будет бить, Иль стать царем у обезьян, Как обещался павиан. Луи промолвил: «Хорошо, Дитя, что я тебя нашел! Мне скоро минет десять лет, И не был я еще царем. Я захвачу мой пистолет, И мы отправимся втроем. Смотри: за этою горой Дождитесь в третью ночь меня; Не пропадете вы со мной Ни без еды, ни без огня». Он важно сдвинул брови; вдруг Пронесся золотистый жук, И мальчик бросился за ним, А Мик остался недвижим. Он был смущен и удивлен, Он думал: «Это, верно, сон…» В то время как лукавый мул Жасмин и ризы с клумб тянул. Доволен, пьян, скача домой, Гано болтал с самим собой: «Ой френджи! Как они ловки На выдумки и пустяки! Запрятать в ящик крикуна, Чтоб говорил он там со дна, Им любо… Но зато в бою, Я ставлю голову свою, Не победит никто из них Нас, бедных, глупых и слепых. Не обезьяны мы, и нам Не нужен разный детский хлам», А Мик в мечтаньях о Луи, Шаги не рассчитав свои, Чуть не сорвался с высоты В переплетенные кусты. Угрюмо слушал павиан О мальчике из дальних стран, Что хочет, свой покинув дом, Стать обезьяньим королем. Звериным сердцем чуял он, Что в атом мире есть закон, Которым каждому дано Изведать что-нибудь одно: Тем — жизнь средь городских забав, Тем — запахи пустынных трав. Но долго спорить он не стал, Вздохнул, под мышкой почесал И пробурчал, хлебнув воды: «Смотри, чтоб не было беды!» IV Луна склонялась, но чуть-чуть, Когда они пустились в путь Через канавы и бурьян, —
