Вдруг разрывает стремительно залитый светом туман.Быстро змеистые молнии легкая чертит нога —Видит, наверно, такие виденья блаженный Дега,Если за горькое счастье и сладкую муку своюПринят он в сине-хрустальном высоком господнем раю.…Утром проснулся, и утро вставало в тот день лучезарно.Был ли я счастлив? Но сердце томилось тоской благодарной.
Марии Левберг
Ты, жаворонок в черной высоте,Служи отныне, стих мой легкокрылый,Ее неяркой, но издавна милойТакой средневековой красоте.Ее глазам, сверкающим зарницам,И рту, где воля превзошла мечту,Ее большим глазам, двум странным птицам,И словно нарисованному рту.Я больше ничего о ней не знаю,Ни писем не писал, ни слал цветов,Я с ней не проходил навстречу маюСредь бешеных от радости лугов.И этот самый первый наш подарок,О жаворонок, стих мой, может быть,Покажется неловким и случайнымЕй, ведающей таинства стихов.
Твоих единственных в подлунном мире губ...
Твоих единственных в подлунном мире губ,Твоих пурпурных, я коснуться смею.О слава тем, кем мир нам люб,Праматери и змею.И мы опьяненыСловами яркими без меры,Что нежность тела трепетной женыНежней цветов и звезд, мечтания и веры.
Надпись на книге «Колчан»
У нас пока единый храм,Мы братья в православной вере,Хоть я лишь подошел к дверям,Вы ж, уходя, стучитесь в двери.
