Итак, продолжим рассказ о Святой тетушке, которая явилась к Юнъэр верхом на журавле.

— Дочь моя, как только я узнала, что тебя выдали замуж, тотчас же решила прийти к тебе.

Юнъэр поведала ей о своем горе.

— Успокойся, тебе не вечно здесь жить, — сказала Святая тетушка. — Твоя судьба связана с Бэйчжоу.

— Я готова хоть сейчас последовать за вами! — воскликнула Юнъэр.

— Однако прежде, чем ты станешь свободна, тебе придется оплатить свой старый долг.

— Какой у меня может быть долг перед мужем-дураком? — удивилась Юнъэр.

— В предыдущей твоей жизни, когда ты была моей дочерью, нам с тобой как-то пришлось укрываться от непогоды в храме князя Гуаня, — сказала Святая тетушка, — и там ты вскружила голову молодому даосу. Он безуспешно домогался тебя, а ты заигрывала с ним, однако решительного отказа не давала. От страсти бедняга лишился рассудка и вскоре умер. И вот теперь он возродился в облике этого дурачка, которому судьба назначила стать твоим мужем. Так что терпи и не раздражай духов! Развязка придет сама собой. Но если уж тебе станет невмоготу, найдешь меня в Чжэнчжоу.

С этими словами Святая тетушка воссела на журавля и исчезла. Тут Юнъэр проснулась. Она запомнила слова старухи и успокоилась.

Между тем госпоже Ху не давала покоя мысль о первой брачной ночи ее дочери, и, едва дождавшись утра, она послала к ней двух служанок. Служанки вскоре вернулись и доложили:

— Барышня спокойна и даже весела.

Госпожа Ху не поверила и послала других служанок, но и те сообщили ей то же. Лишь после этого она немного успокоилась и перестала бранить мужа...

Надо сказать, что супруги Цзяо тоже боялись, что молодая будет недовольна мужем. Однако все шло как нельзя лучше — Юнъэр вела себя сдержанно и почтительно. Юаньвай Цзяо даже нанес визит Ху Хао и поблагодарил его за хорошо воспитанную дочь. Но об отношениях, сложившихся между обеими семьями, мы сейчас рассказывать не будем, а вернемся к молодоженам. Хотя Юнъэр и Глупенький братец считались мужем и женой и спали в одной постели, на самом деле оставались чужими друг для друга людьми. Муж в делах людских не разбирался и потому не прикасался к жене. Юнъэр тоже старалась держаться от него в стороне, хотя иногда жалела его и даже ухаживала за ним. Словом, у дурачка как бы появилась вторая нянька. Когда Юнъэр становилось скучно, она запиралась в комнате и занималась колдовством. Глупенький братец, глядя на нее, лишь бессмысленно таращил глаза...

Так прошло три года. Однажды жарким летним днем Юнъэр вышла с мужем прохладиться во двор и как бы между прочим спросила:

— Тебе не жарко?

— Тебе не жарко? — повторил Глупенький.

— Хочешь побывать со мной в одном месте, где попрохладнее? Ты только не бойся.

— Хочешь побывать со мной в одном месте, где попрохладнее? Ты только не бойся, — повторил тот.

Убедившись, что толку от него все равно не добиться, Юнъэр прочитала заклинание, и тотчас скамейка, на которой они сидели, превратилась в большого полосатого тигра и, поднявшись в воздух, опустилась на самую верхушку главной городской башни.

— Вот здесь прохладно! — сказала Юнъэр Глупенькому братцу.

— Вот здесь прохладно! — покорно повторил тот.

Супруги наслаждались прохладой почти до утра.

— Пора возвращаться, — сказала Юнъэр.

— Пора возвращаться, — повторил дурачок.

Юнъэр прочитала заклинание, и тигр мгновенно перенес их во двор дома и снова превратился в скамейку.

— Теперь идем спать, — сказала Юнъэр мужу.

— Теперь идем спать, — повторил он.

Вскоре Юнъэр снова предложила мужу:

— Давай-ка прохладимся.

— Давай-ка прохладимся, — радостно отозвался Глупенький.

И вновь после заклинания Юнъэр скамейка перенесла их на верхушку башни.

На сей раз ночь выдалась особенно душной, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Юнъэр раскрыла белый бумажный веер и принялась обмахиваться им. В это время два городских стражника — неразлучные друзья Чжан Цянь и Ли Вань, — совершая очередной ночной обход, проходили у подножия башни. Решив поглядеть на луну, Чжан Цянь поднял голову и вдруг удивленно воскликнул:

— Ли Вань, погляди! Никак, на верхушке башни сидят двое!

— Если это люди, то как они туда взобрались? — удивился тот.

— Уверен, что это люди! — настаивал Чжан Цянь.

— А мне кажется, что это вороны, — не соглашался Ли Вань.

— Если вороны, почему средь ночи машут крыльями?

Чжан Цянь, обладавший более острым зрением, внимательно пригляделся:

— И все-таки это мужчина и женщина. Впрочем, не все ли равно, люди это или вороны — пусть отведают моей стрелы!

И, вытащив из чехла лук, он выстрелил. Стрела со свистом рассекла воздух и вонзилась в ногу Глупенькому братцу. Тот вскрикнул и полетел вниз. Подбежавшие Чжан Цянь и Ли Вань убедились, что перед ними действительно мужчина. К счастью, он не разбился насмерть. Стражники его связали, а когда снова поглядели на верхушку башни, там уже никого не было.

Утром, как только открылись ворота Кайфынского ямыня и правитель области поднялся в зал, Чжан Цянь и Ли Вань притащили Глупенького братца, поставили на колени и доложили: