спать.
А потом приехал мой любимый мужчина и спросил, почему я трачу впустую время, валяясь в кровати, ведь мир так прекрасен! И вот что для меня остается загадкой: почему он, с такими взглядами, тоже оказался в постели, при этом в моей.
Как я тебя люблю!
Потом приехал Кшись с девочками и сказал Уле, выбежавшей в ночной рубашке открывать ворота, – а было уже двенадцать, – мол, жаль, что она тратит жизнь впустую, ведь мир так прекрасен. Мы с Адамом, немного сонные, но уже посвежевшие, слушали их диалог из-за забора. Мне это малость подняло настроение, но, к сожалению, ненадолго. Тося выкарабкалась из машины с ведром ранней вишни, а потом позвала Адама наверх и долго о чем-то с ним совещалась. Не пойму, почему они что-то от меня скрывают. Да и вообще куда это годится, чтобы приятель матери (давайте называть вещи своими именами, который даже ей не муж) часами беседовал с семнадцатилетней дочерью своей подруги. Это не очень полезно!
Они спустились вниз примерно через четверть часа.
– Сама с ней поговори, – услышала я совершенно случайно голос Адасика на лестнице.
– А ты заступишься за меня?
И чтобы хоть раз у Тоси были такие умоляющие нотки в голосе в разговоре со мной! Я отпрянула от лестницы и снова принялась сосредоточенно чистить овощи.
– Мама, я хочу поговорить с тобой. – Тося остановилась в дверях с вызывающим видом.
– Вынеси мусор, – ответила я.
Тося вздохнула – чересчур тяжело для столь легкого черного пакета с отходами – и отправилась с ним во двор. Адам взглянул на меня и вскинул брови.
– Ты могла бы попросить ее об этом чуть позже. – Он произнес это так рассудительно и мягко, что у меня, по-видимому, проступил легкий румянец. Я с трудом привыкаю к тому, что мужчина тоже иногда оказывается прав.
– А ты вообще не в свои дела не вмешивайся, – добавила я на всякий случай.
Ну вот. Так всегда – я для Тоси плохая мать, а Адасик у нее в любимчиках. Посторонний мужчина, не связанный никакими обязательствами в отношении моей дочери, который может отрабатывать на ней всевозможные социолого-педагогические изыски, а сам, кстати, оставил несчастную бывшую жену со своим сыном, чтобы та с ним мучилась. Такова правда, и ничего тут не попишешь.
Громыхнула крышка мусорного бака. Адам пожал плечами, а выражение его лица было совершенно не таким, как утром, когда он забирался ко мне в постель.
– Разве я вмешиваюсь?
Тося остановилась в дверях кухни. Эта фраза звучит, как сон пьяного параноика: «Тося остановилась в дверях кухни. Тося остановилась...»
– Мам?
– Вложи новый пакет в ведро, – велела я, осознавая, что веду себя как последняя идиотка. Но если в мусорное ведро сразу не сунуть пакет, то через минуту туда я сброшу картофельную кожуру, и хуже от этого будет только мне. Я чувствовала, что поступаю глупо. Отложив в сторону картошку, вытерла руки. – Ну идем.
Тося закатила глаза, сверкнув белками, и скорчила гримаску под названием «О Боже, опять». Мы расположились все вместе в большой комнате, которая на самом деле не такая уж большая. Тося и Адам сели на тахту, я – в кресло. Что тоже немаловажно.
– Я слушаю.
– Я не хочу ехать в турлагерь, – сообщила Тося. Слава тебе, Господи! Мне уже мерещилось, как тысяча пятьсот злотых уплывают в безоблачные Татры.
– Хочу поехать в Колобжег. – Тося поглядывала то на Адама, то на меня. Приостановленные предыдущей фразой денежки снова устремились в синюю даль, на этот раз в сторону лазурного моря. Адам не проронил ни слова.
– С кем?
– С компанией, – ответила Тося, и было видно, с каким трудом она скрывает раздражение.
– А все-таки с кем? – Я была невозмутима.
– Ну, с Якубом, и с Каролиной, и с ее парнем...
Да, именно таким образом среднестатистическая женщина узнает, что у нее взрослеет дочь. Но ведь Тося еще не взрослая! Всего полгода как ей исполнилось семнадцать лет, и рановато еще ездить с друзьями, которым по девятнадцать лет! И что она там будет делать?
Перед глазами у меня замелькали сотни писем в редакцию:
– Каролину? – Тося и Адам уставились на меня с нескрываемым изумлением.
– Я-то знаю, чем заканчиваются такие поездки, – вздохнула я.
– Мам, ты что, с ума сошла? Я хочу всего-навсего провести каникулы с друзьями! У Якуба в Колобжеге живет бабушка! Есть где остановиться, море совсем рядом, йод, здоровье, да и вообще я не ребенок!
У бабушки Якуба. Ну что ж, это немного меняло суть дела. Пеленки и протертые супчики слегка отодвинулись. Прекратился писк младенца, от которого у меня уже заложило уши.
– Бабушка?
Должно быть, у меня был весьма глупый вид, потому что Тося улыбнулась:
– Бабушка, бабушка. Просто у нас там есть халупа. Даже мама Каролины согласилась.
Ну, если бабушка... И мама Каролины... Собственно говоря, если они захотят согрешить, то смогут это сделать везде, необязательно в далекий Колобжег ехать. Знаю по собственному опыту. Но с другой стороны, почему это я должна решать? И брать на себя всю ответственность за то, что ребенок поедет один отдыхать? Ведь у этого ребенка есть отец или что-то в этом роде.
– Мне надо подумать, – вздохнула я.
– Ты должна мне доверять, – настаивала Тося. – Вот что от тебя требуется. Я уже почти взрослая. Если хочешь, бабушка Якуба тебе позвонит. – Тося встала с тахты. – Решено?
