время боя. Если тебе удастся достаточно надолго их задержать, то вчетвером мы успеем справиться с замком.
— Отличная мысль! — воскликнула Хэйзел. — Беру все плохие слова о тебе обратно. Не уверена, что идея сработает, но стоит попробовать.
Хэйзел хмуро уставилась в пол, пытаясь сосредоточиться. Для этого потребовалось довольно много времени. Так же как к Оуэну, сила приходила к ней во время сильного эмоционального напряжения. Например, во время боя, когда в том появлялась острая потребность. Хэйзел не могла сказать, почему одни из ее «я» появлялись чаще других. Не знала она также, насколько реальны ее альтернативные версии. Возможно, они приходили из параллельных миров, то есть были теми людьми, которыми она могла стать, сложись ее жизнь как-то иначе. однако каждая из альтернативных Хэйзел исчезала так же быстро, как и появлялась, и девушка не успевала задать им никаких вопросов.
Хэйзел все глубже и глубже погружалась в состояние, которое возникало у нее во время боя. И все более убеждалась в существовании некой области, не менее реальной, чем остальные, но не ограниченной пределами проявленного мира. Достигнув соответственного ощущения, Хэйзел увидела перед собой мириады призраков с ее лицом. Нужно было призвать всего двоих… Не успела она об этом подумать, как в воздухе туннеля явно наметилось какое-то движение, и тотчас перед ней предстали две кашляющие женщины. Хэйзел бросила торжествующий взгляд на Оуэна и обнаружила, что у того почему-то отвисла челюсть. Девушку это насторожило, и она вновь перевела взгляд на свои альтернативные воплощения.
У той, что стояла слева, оказалась такая черная кожа, что она походила на живую тень. Длинные волосы свисали вниз спутанными клоками. На серебряных доспехах были выгравированы руны, наколенники и налокотники позолочены. На каждом бедре висело по бластеру, а в руках копия держала боевой топор. Высокая и невероятно чувственная, она являла собой образ гордой амазонки. И все же что-то в ее осанке, в чертах лица, в разрезе глаз явственно указывало на Хэйзел Д'Арк.
Женщина справа, наоборот, обладала на удивление белой кожей. При зеленом освещении она выглядела сущим трупом, которого еще не успели забальзамировать и привести в мало-мальски божеский вид. Облачена она была в какие-то кожаные лохмотья, скрепленные между собой блестящими металлическими цепями. В ушах и носу висели кольца, равно как и во многих других, менее предназначенных для этой цели местах. Словом, практически все ее тело было проколото и утыкано металлическими предметами, напоминающими иголки или штифты, а на выбритой наголо голове прослеживались аккуратные ряды имплантированных распорок. На одном бедре висел меч, на другом — какое-то неизвестное оружие. В облике девушки тоже было нечто такое, что безошибочно роднило ее с Хэйзел Д'Арк.
Сложись обстоятельства иначе, Хэйзел могла стать одной из этих двух, которых в данный момент видела перед собой.
В течение некоторого времени все четверо молча изучали друг друга. Судя по всему, все считали своим долгом прежде всего присмотреться. Наконец Оуэн повернулся к Хэйзел и сказал:
— Надеюсь, этих двух ты выбрала не специально. Во всяком случае, мне хотелось бы так думать.
— Радушный прием, нечего сказать, — произнесла черная девушка-воин низким насмешливым голосом. — Особенно если учесть, какой дальний путь мне пришлось совершить, чтобы повидать тебя. Меня зовут Миднайт Блю. А это кто? Неужели еще одна из моих версий?
— Пожалуй, так, — ответил Оуэн. — Я…
— О, кто
Она шагнула к нему навстречу и, не выпуская из руки топора, страстно прижала его к своей пышной груди. Объятие было столь пламенным и сильным, что Оуэн едва не задохнулся. Чтобы не потерять равновесия, он слегка подался назад, но в этот миг девушка оттолкнула его и, заткнув топор за пояс, резко отпрянула и влепила Оуэну пощечину. От удара Оуэн чуть было не повалился навзничь, однако девушка успела его подхватить и вновь заключить в объятия. От избытка чувств глаза ее наполнились слезами.
— Да уж, — заметила Хэйзел, — ты всегда умел производить на людей впечатление, Дезсталкер, — и, обернувшись к своему белому двойнику, добавила: — Что здесь происходит?
— Понятия не имею, — произнесла та холодным контральто. — Между прочим, меня зовут Бонни Бедлам.
— А я Хэйзел Д'Арк. Как бы нам не пришлось искать с тобой какой-нибудь лом. Боюсь, иначе их друг от друга не отодрать.
Освободив Оуэна из пламенных объятий, Миднайт Блю отошла от него на расстояние вытянутой руки.
— Оуэн, ты сволочь! — робко улыбнувшись, произнесла она. — Как ты смел меня покинуть?.. Но все-таки здорово, что мы с тобой встретились вновь!
— Мне бы хотелось только немного уточнить, — немного неуверенным тоном начал Дезсталкер, — я не тот Оуэн, которого ты знала.
— Конечно, не тот. Тот Оуэн умер. А ты еще нет. Миднайт не стала уточнять почему, а Хэйзел не собиралась спрашивать.
— А ты тоже знала Оуэна? — обратилась она к Бонни.
— Надеюсь, что да, — ответила та холодным голосом, — там, откуда я пришла, он мой муж.
Хэйзел решила не вдаваться в подробности, а обернулась к Миднайт Блю, которая к этому времени уложила Оуэна наземь и поправляла на нем одежду. Оуэн не сопротивлялся, опасаясь сделать что-нибудь такое, что вновь выведет девушку из себя. Наконец, когда ее ритуал подошел к концу, она одарила Оуэна едва ли не застенчивой улыбкой.
— Извини, пожалуйста. Понимаешь… увидеть тебя вновь для меня оказалось большим потрясением.
— Если хочешь с ним еще немного пообщаться, я бы не советовала тебе долго тискать его в объятиях, — сухо заметила Хэйзел.
— Полагаю, нам есть что рассказать друг другу. Почему бы не поделиться впечатлениями относительно своей прошлой жизни, — осторожно предложил Оуэн. — Давай начнем с тебя, Миднайт.
— Восстание недавно закончилось, — начала Миднайт. — Везде царят смута и беспорядок. Миллиарды мертвых. Ты, Оуэн, погиб во время взрыва планетарной бомбы на Голгофе. Ее подорвала Лайонстон перед тем, как самой отправиться на тот свет. Вместе с тобой погибли Джек и Руби. Из тех, кто прошел Лабиринт, в живых осталась я одна. Я должна была находиться вместе с вами, чтобы противостоять Лайонстон и ее Двору. Но после того как Джек заключил соглашение с Семьями, я решила, что мне с вами не по пути. Руби почти перешла на мою сторону, однако под конец все же решила присоединиться к Джеку. И погибла вместе с ним.
После Восстания я пыталась служить порядку, но вокруг было слишком много разрухи. К тому же я никогда не питала любви к политике. В конце концов я послала эту затею к чертовой матери и пошла своим путем — вернулась к пиратской жизни, завела собственный корабль под названием «Фауст». В наши смутные времена пиратам сущее раздолье.
— Довольно… интересно, — осторожно заметил Оуэн. — Но я не совсем тот Оуэн, которого ты знала. Да и ты слегка отличаешься от моей Хэйзел.
— Да, — произнесла Миднайт, бросив на Хэйзел немного пренебрежительный взгляд. — Тебе, милочка, еще надо над собой поработать.
— Ну а что скажешь ты? — Оуэн быстро переключил внимание на Бонни Бедлам. — Я не ослышался? Мы действительно с тобой…
— Да, женаты. — Молодая особа широко улыбнулась, обнажив острые зубки. — Уже почти два года. Ты выглядишь почти как мой Оуэн. Только без пирсинга и татуировок. Во время нашего Восстания Голгофа уцелела. Но, к сожалению, вместе с ней уцелели и бывшие политики. Сколько мы ни старались что-то изменить, все безуспешно. В конце концов мы устали биться головой о стену лжи и коррупции и пошли своим путем. Теперь мы правим на Мисте. Конечно, мир небольшой, но мы добились там значительных перемен. Империя же продолжает разваливаться к чертям. Впрочем, иначе и быть не могло, зря мы думали,
