Это был высокий мужчина, сильного телосложения, тело которого украшали позолоченные доспехи с серебряной гравировкой. Словом, он с головы до пят являл собой образ истинного героя.

— Не устаю восхищаться этими наводящими ужас созданиями. При том, что они наделены силой и ловкостью Фурий и Призрачных Воинов, гренделианам отнюдь не свойственны их недостатки. А возглавлю войско я. Думаю, это окончательно деморализует противника.

— Простите, если я лезу не в свое дело, — начал было Дэниэл, — но разве вы не погибли во время Восстания?

— Видите ли, — улыбнулся молодой Джек Рэндом, — тело мое, конечно, было уничтожено, но я жив. Обратите внимание, на мне нет защитного костюма. Словом, я Фурия. Один из лучших агентов ИРов. Однажды я побывал на сходке повстанцев. И мог бы с таким же успехом просочиться в сердце нового правительства. Увы, откуда ни возьмись, подвернулась проклятая граната и обнажила мою истинную сущность, как говорится, вместе с потрохами. Я все же предложил мятежникам продолжить наше сотрудничество, но они отказались. А в придачу разрушили мою оболочку. Не слишком любезно с их стороны. Впрочем, мне все равно. У меня отличное новое тело, и нет никакой нужды скрывать, кто я на самом деле.

— Все, что я тебе показал, юноша, — сказал Якоб, — непосредственно относится к плану ИРов. Однако создавалось это не так быстро, как может тебе показаться.

— Видишь ли, Дэниэл, — Джек Рэндом по-дружески положил руку ему на плечо, — на самом деле все началось еще на Водяном IV. Там было мое последнее сражение против войск Лайонстон.

— Постойте, постойте, — прервал ею Дэниэл, морщась от веса тяжелой руки Фурии. — Я слышал, что Джека Рэндома захватил Голубой Ангел на Холодной Скале. Разве не так?

— То был настоящий Джек Рэндом. А чтобы никто не догадался о его отсутствии, на смену ему ИРы послали меня. Другими словами, поставили меня во главе Восстания на Водяном IV.

— Что хорошего в том мире? — поинтересовался Дэниэл. — Болото как болото. Жуткий холод, опасная для человека фауна и, в довершение всех бед, плотоядный лишайник. Если бы не залежи пряностей, жить бы там никто не согласился.

— Вот именно, — подхватил Джек Рэндом. — Именно так и рассуждала Лайонстон. собираясь разместить на Водяном сверхсекретную научную базу. Впрочем, об этом мы с тобой еще поговорим. Тебе многое предстоит увидеть.

— Да, но смогу ли я все это выдержать?

Дэниэл освободил плечо от тяжести металлической руки Фурии и обернулся к отцу, рассчитывая на его поддержку.

— Может, передохнем? А заодно неплохо было бы перекусить. Ужасно хочется есть. И пить. Я бы сейчас душу продал за глоток какого-нибудь прохладительного напитка.

— Человеческие слабости, — констатировал Якоб. — Нужно быть выше их. В конце концов, можно потерпеть. Возьми себя в руки, парень. Осталось совсем немного.

С этими словами Якоб двинулся дальше, не обернувшись, чтобы проверить, идет за ним сын или нет. Молодой Джек Рэндом, подхватив Дэниэла под руку, повел его вслед за отцом. Теперь их путь пролегал через туннели, каждый из которых все больше углублялся внутрь. Чем дальше они удалялись от поверхности Шаба, тем неуютней становилось у Дэниэла на душе.

На пути встречались большие химические пруды с густой, видимо, органического происхождения, жидкостью

Вдоль стенок туннелей на много миль тянулись трубопроводы из прозрачного материала. Температура воздуха заметно снизилась и стала не слишком комфортной для человеческого организма. Кроме того, Дэниэл начал ощущать какое-то странное давление, как будто они двигались под водой. Наконец Якоб остановился у входа в небольшой шлюз, утопленный в стене. Чтобы Дэниэл не мешкал, Джек Рэндом подтолкнул его вперед.

— Это тебе придется по вкусу, — приободрил его Якоб. — Похоже на зоопарк. Правда, не слишком услаждает взор. Между тем здесь находятся единственные на Шабе живые существа. За мной, юноша. Пора пополнить твое образование.

— Я, пожалуй, лучше подожду вас здесь, — сказал Джек Рэндом. — Терпеть не могу, когда ко мне цепляются омерзительные жучки.

Не успел Дэниэл хорошенько поразмыслить, что значат эти слова, как дверь шлюза отворилась, и Якоб жестом дал ему понять, что пора идти. Едва он переступил порог, как дверь за ним тотчас закрылась. После того как их обдало струей какого-то химического препарата, отворилась внутренняя дверь шлюза. Из нее сначала вышел Якоб, затем Дэниэл, который перед этим немного помедлил, пытаясь оглядеть представшее перед ним помещение.

Повсюду стояли разного размера клетки — начиная с обыкновенных, не превышающих по площади нескольких квадратных футов, и кончая крупными, величиной с целую комнату. Якоб с Дэниэлом шли мимо них медленно, разглядывая обитателей. Дэниэл никогда не питал особого интереса к подобным зрелищам, но завороженно смотрел на странные рты и глаза, лапы и щупальца, а также кожу, мех, чешую и многое другое, чему не мог даже подыскать подходящего названия. Многие из существ выглядели больными или страдали от боли. Другие, казалось, вообще умирали.

— Это не совсем обычный зверинец, — бесстрастно пояснил Якоб. — Это лаборатория. Здесь ИРы проводят опыты над захваченными в плен существами с других планет. Или выводят новые формы. Комбинируя наиболее интересные элементы, они замещают одни другими и смотрят, что получается. Сначала выведенные существа испытывают на выносливость. Потом их подвергают вивисекции. Главное — знание. Как говорится, игра всегда стоит свеч. Надо сказать, что ИРы достигли больших результатов. И только благодаря тому, что не скованы такими человеческими предрассудками, как совесть и нравственность.

— Гадость, — возмутился Дэниэл. — Ничто не может служить оправданием подобной пытке. Неужели у тебя не осталось никакого уважения к жизни?

— Люди всегда занимались вивисекцией. Чем же Шаб хуже?

Якоб пошел дальше, Дэниэл неохотно плелся за ним. Впервые за все время пребывания на Шабе его обуял праведный гнев. Когда они подошли к новой партии клеток, молодой Вольф едва мог сдерживать тошноту. На сей раз обитателями клеток оказались люди. Вернее, бывшие люди, учитывая то, что с ними сделали. А превратили их в настоящих чудовищ, столь жесточайшим образом осквернив плоть, что яростный гнев Дэниэла невольно перерос в жалость к беднягам. Некоторые из тех, кто не лишились глаз и дара речи, молили если не о свободе, то хотя бы о смерти. Одно живое существо, у которого руки напоминали какое-то странное месиво, носилось с бешеной скоростью по клетке, так что за его мельтешением невозможно было уследить. Тело другого страдальца было заживо вспорото, а внутренности аккуратно разложены по отдельности вдоль стенок клетки, причем жизнь в них продолжала теплиться. Наверху все еще билось сердце, на полу вздымались и опускались легкие, а вдоль прутьев тянулся многометровый кишечник. Лица же нигде не было видно, чему Дэниэл был безмерно благодарен.

— Какой от всего этого прок? — наконец спросил он. — Какой цели служат подобные зверства?

— Обыкновенный интерес, — ответил Якоб. — Это единственное, что имеет смысл. Не распускай нюни, мальчишка. Я прикладывал все силы, чтобы ты вырос сильным человеком. Пошли дальше. Думаю, там вопросов о смысле и цели не возникнет.

Тяжело сглотнув, Дэниэл последовал за своим мертвым отцом. Не в силах больше видеть страдания живых существ, он вперился глазами в пол и не поднимал головы. Чья-то рука длиной в пять футов просунулась меж прутьев клетки и, когда Дэниэл проходил мимо, слегка коснулась его плеча. Ему стоило героических усилий не вздрогнуть.

Наконец они приблизились к тому, что венчало их экскурсию. В конце лаборатории располагалось огромное застекленное помещение, в котором разместили насекомых с корабля пришельцев, некогда атаковавшего Голгофу. Они были разных форм и размеров, начиная с крошечных пауков и кончая огромными монстрами величиной с танк. Бесчисленные ноги и щупальца пребывали в непонятном и неутомимом движении. Не узнать их было невозможно. Тем более что репортаж о том, как капитан

Сайленс со своим экипажем столкнулся с кораблем пришельцев, в свое время широко