чем обе женщины так привлекали к себе Лоренса Файфа. Должно быть, и Шарлотта Мерсер в свое время относилась к такому же типу женщин — рослых, элегантных и с тонким вкусом. И еще я рассеянно подумала, что, может быть, такой же облик с возрастом приобрела бы и Либби Гласс, останься она в живых. В свои двадцать четыре года Либби, естественно, еще не держалась столь уверенно, а скорее была порывиста и открыта, но именно ее свежесть и честолюбие и могли привлечь внимание Лоренса в его сорок лет. Избави нас Бог от последствий мужского климакса.

— Привет. Как дела? — весело обратилась ко мне Гвен, присаживаясь за столик. Она сняла салфетку с тарелки и заказала подошедшей официантке вина. Вблизи она выглядела не столь решительно и сурово, как издалека: угловатая линия скул смягчалась плавными дугами коричневых бровей, а волевой рот — нежно-розовой губной помадой. Но больше всего поражала ее манера держаться: раскованно, интеллигентно, женственно и изящно.

— Ну как там поживают ваши собачки? — поинтересовалась я.

Она рассмеялась:

— Наши грязнули-то? Слава Богу, нормально. Сегодня мы просто завалены работой, но мне надо с вами переговорить. Вас ведь не было в городе.

— Я вернулась только в субботу. А вы не пробовали со мной связаться?

Она кивнула:

— Кажется, во вторник я звонила к вам в офис. Ваш автоответчик сообщил, что вы в Лос- Анджелесе, поэтому я попыталась дозвониться туда. Но там наткнулась на какую-то недотепу...

— Орлетт.

— Ну, не знаю точно, кто уж это был, только она дважды безуспешно пыталась записать мое имя, так что я вынуждена была повесить трубку.

Подошла официантка с вином для Гвен.

— Вы уже сделали заказ? — спросила та.

Я помотала головой:

— Ждала вас.

Достав блокнот для записи заказов, официантка вопросительно взглянула на меня.

— Мне, пожалуйста, фирменный салат, — попросила я.

— Тогда сделайте два, — добавила Гвен.

— С какой приправой?

— Мне с рокфором, — сказала я.

— А мне с маслом и уксусом, — заказала Гвен, протянув оба меню уходящей официантке, и снова обернулась ко мне.

— Я решила быть с вами откровенной, — медленно произнесла она.

— О чем это вы?

— О моем бывшем любовнике, — объяснила она. Ее щеки при этом слабо вспыхнули. — Я поняла, что, даже если и попытаюсь скрыть имя, рано или поздно вы все равно его узнаете, потратив на поиски кучу времени. А этот секрет уже того не стоит.

— Как так? — воскликнула я.

— Дело в том, что несколько месяцев назад он скончался от сердечного приступа, — проговорила она, снова несколько оживившись. — После нашего последнего разговора я сама попыталась разыскать его. Его звали Дэвид Рей. Он был школьным учителем. К слову сказать, в школе, где учился Грег. Там мы с ним и познакомились. И мне подумалось, что следует сообщить ему о вашем интересе к смерти Лоренса, потому что расследование вполне могло вывести вас на Дэвида.

— Как вам удалось разыскать его? — поинтересовалась я.

— Мне говорили, что они с женой переехали в Сан-Франциско. И проживали там в районе залива, где он работал в одной из школ Окленда.

— Почему же вы не сказали об этом раньше?

Она пожала плечами:

— Возможно, ложное представление о верности и долге. Или защитная реакция. Для меня отношения с ним очень дороги; не хотелось втягивать его в эту давнишнюю историю.

Взглянув на меня, она, должно быть, прочла на моем лице откровенное выражение скептицизма. И румянец на ее щеках едва заметно потемнел.

— Понимаю, как все это выглядит со стороны, — проговорила она. — По сути дела, сначала я скрыла от вас его имя, а теперь он уже мертв и вы от него все равно ничего не добьетесь. Но если бы он был жив, не уверена, что решилась бы все рассказать.

Мне подумалось, что это похоже на правду, однако что-то еще оставалось недосказанным, и трудно было предположить, что именно. Но в этот момент к столику приблизилась официантка с нашими салатами, и в беседе возникла короткая, спасительная для Гвен пауза, во время которой мы занялись едой. Она механически перекладывала с места на место листики салата, но ела без особого аппетита. Мне было любопытно, что еще она собиралась мне сообщить, но в то же время я настолько проголодалась, что для начала должна была хоть что-то проглотить.

— А вы знали, что у него были проблемы с сердцем? — наконец спросила я у Гвен.

— Мне об этом ничего не было известно, но, похоже, он болел уже много лет.

— Он сам прервал вашу связь или это была ваша инициатива?

Гвен горько улыбнулась:

— Это дело рук Лоренса, но теперь мне сдается, что в какой-то степени этому способствовал и сам Дэвид. Должно быть, вся эта история сильно усложнила его семейную жизнь, сделав ее невыносимой.

— И он рассказал обо всем своей жене?

— Думаю, да. Уж очень любезно она разговаривала со мной по телефону. Когда я сказала, что звоню по просьбе Грега, то она спокойно на это отреагировала. А узнав, что Дэвид умер, я просто... Я даже не сразу сообразила, что следует сказать, хотя, конечно, что-то такое промямлила — дескать, какая жалость, какое горе... В общем, обычные знаки сочувствия постороннего человека, общепринятые в таких случаях. Выглядело все это довольно неуклюже, да и чувствовала я себя просто ужасно.

— А она сама не касалась ваших отношений с ее мужем?

— О нет. Она относилась к нашей связи весьма равнодушно, хотя была прекрасно осведомлена, кто я такая. В любом случае прошу извинить меня за то, что не рассказала обо всем в первый раз.

— Думаю, никакого вреда от этого не случилось, — успокоила я ее.

— Как продвигается расследование? — поинтересовалась она.

Слегка замешкавшись, я ответила.

— Сплошные обрывки и осколки. Ничего конкретного.

— Вы действительно рассчитываете обнаружить что-нибудь спустя столько лет?

— Этого никогда точно не знаешь, — сказала я, улыбнувшись. — Нередко люди, уверенные в своей безопасности, теряют бдительность.

— Тут я с вами согласна.

Мы еще немного поговорили о Греге, Диане и моих беседах с ними, которые я передала ей в сильно усеченном виде. Без десяти три Гвен взглянула на часы.

— Мне пора идти, — сказала она и вытащила из сумочки пятидолларовую банкноту, чтобы расплатиться за ленч. — Еще увидимся?

— Обязательно. — подтвердила я, потягивая вино и наблюдая, как она поднимается из-за стола. — Когда вы последний раз видели Колина?

Она испуганно взглянула на меня, переспросив:

— Колина?

— Просто я встречалась с ним в эту субботу, — произнесла я так, словно это что-то могло ей объяснить. — Мне показалось, Диане хочется, чтобы он к ней вернулся. Она от него без ума.

— Да, это точно, — согласилась Гвен. — Но не помню, когда последний раз с ним встречалась. По- моему, в день окончания Дианой средней школы. А почему вас это так интересует?

— Просто любопытно. — сказала я, пожав плечами и одарив ее, как надеялась, самым невинным взглядом. У нее на шее мгновенно появилось отчетливое розовое пятно, и я еще подумала, можно ли его