Шлет через женщин. Убито нас много мужей за Елену,

Ныне ж тебе издалека устроила смерть Клитемнестра. -

440 Так я сказал. И тотчас же он, мне отвечая, промолвил:

– Вот почему на жену полагаться и ты опасайся.

Не раскрывай перед нею всего, что в мыслях имеешь.

Вверь ей одно, про себя сохрани осторожно другое.

Но для тебя, Одиссей, чрез жену не опасна погибель:

445 Слишком разумна она и хорошие мысли имеет,

Старца Икария дочь, благонравная Пенелопея.

Мы, на войну отправляясь, ее молодою женою

Дома оставили, был у груди ее малым младенцем

Мальчик, который теперь меж мужей заседает в собраньи.

450 Счастлив твой сын! Воротившись, отец его дома увидит,

Так же и сам он прижмется к отцу, как обычно бывает.

Мне же супруга моя не позволила даже на сына

Всласть наглядеться. Я был во мгновение ею зарезан.

Слово другое скажу, и обдумай его хорошенько.

455 Скрой возвращенье свое и пристань кораблем незаметно

К родине милой твоей. Ибо женщинам верить опасно.

Вот что, однако, скажи, и скажи совершенно правдиво:

Слышать вам не пришлось ли о сыне моем, не живет ли

Он где-нибудь в Орхомене, иль в Пилосе, крае песчаном,

460 Или же в Спарте пространной у дяди его Менелая.

Ибо не умер еще Орест божественный – жив он! -

Так говорил он. И я, ему отвечая, промолвил:

– Что ты об этом, Атрид, выспрашивать вздумал? Не знаю,

Жив ли еще он иль умер. На ветер болтать не годится. -

465 Так, меж собою печальный ведя разговор, мы стояли,

Горем объятые тяжким, обильные слезы роняя.

Тут ко мне подошла душа Ахиллеса Пелида,

Следом – Патрокла душа, Антилоха, отважного духом,

Также Аякса, который всех лучше и видом и ростом

470 После Пелида бесстрашного был среди прочих данайцев.

Сразу узнала меня душа Эакида героя.

Скорбно со словом она окрыленным ко мне обратилась:

– Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!

Дерзостный, что еще больше, чем это, придумать ты мог бы?

475 Как ты решился спуститься в обитель Аида, где только

Тени умерших людей, сознанья лишенные, реют? -

Так говорил он. И я, отвечая Пелиду, промолвил:

– Сын благородный Пелея, храбрейший меж всеми ахеец!

За прорицаньем пришел я к Тиресию, чтобы совет мне

480 Подал он, как в каменистую мне воротиться Итаку.

Не приближался еще я к ахейской стране, на родную

Землю свою не ступал. Беда за бедою приходит.

Ты же – не было мужа счастливей тебя и не будет!

Прежде тебя наравне почитали с богами живого

485 Все мы, ахейцы, теперь же и здесь, меж умерших, царишь ты.

Так не скорби же о том, что ты умер, Пелид благородный! -

Так я сказал. И тотчас же он, мне отвечая, промолвил:

– Не утешай меня в том, что я мертв, Одиссей благородный!

Я б на земле предпочел батраком за ничтожную плату

490 У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать,

Нежели быть здесь царем мертвецов, простившихся с жизнью.

Ну, а теперь расскажи мне о сыне моем достославном,

К Трое отправился ль он или нет, чтоб сражаться меж первых?

О безупречном Пелее что слышать тебе довелося?

495 Все ль еще в прежней чести он у нас в городах мирмидонских

Или же в пренебреженьи живет на Элладе и Фтии,

Так как руками его и ногами уж старость владеет?

Если б на помощь ему под сияние яркое солнца

Мог я явиться таким, каким на равнине троянской

500 Я избивал наилучших бойцов, аргивян защищая, -

Если б таким я в отчизну явился хотя б не надолго,

Страшными б сделал я силу мою и могучие руки

Всем, кто теснит старика и почести должной лишает.

Так говорил Ахиллес. И, ему отвечая, сказал я:

505 – О безупречном Пелее, по правде сказать, ничего мне

Слышать нигде не пришлось. О твоем же возлюбленном сыне

Неоптолеме всю правду тебе, как ты просишь, скажу я.

В стан корабельный его к ахейцам красивопоножным

С острова Скироса сам я привез в корабле равнобоком.

510 Если вокруг Илиона, бывало, совет мы держали,

Первым всегда выступал он со словом полезным и дельным.

Нестор, подобный богам, и я лишь его побеждали.

Но на равнине троянской, когда мы сражалися медью,

Он никогда не хотел в толпе средь других оставаться.

515 Рвался далеко вперед, с любым состязаясь в отваге.

Много мужей умертвил он в ужаснейших сечах кровавых.

Всех я, однако, тебе не смогу ни назвать, ни исчислить,

Столько избил он мужей, выступая в защиту ахейцев.

Так Еврипила героя, Телефова сына, убил он

520 Острою медью, и много кетейцев-товарищей пало

Возле него из-за принятых женщиной ценных подарков.

Только Мемнон богоравный его превышал красотою.

Ну, а когда мы входили в коня работы Епея, -

Мы, вожди аргивян, – и было поручено двери

525 Мне отмыкать и смыкать в запиравшейся крепко засаде,

Все остальные вожди и советчики войска ахейцев

Слезы стирали со щек, и у каждого члены тряслися.

Что ж до него, то все время ни разу увидеть не мог я,

Чтобы прекрасная кожа его побледнела иль слезы

530 Он утирал бы с лица. Напротив, меня умолял он,

Чтоб его выпустил я из коня, и хватался за пику,

За рукоятку меча, погибель врагам замышляя.

После того же как взяли мы город высокий Приама,

С долей своей и с богатой наградой поплыл он оттуда

535 На корабле – невредимый, не раненный острою медью

Ни в рукопашную, ни издалека, как это обычно