Я же пойду и отца моего испытанью подвергну -

Сразу ль меня он узнает, как только увидит глазами,

Или, так долго пробывши вне дома, я буду не узнан?'

Так сказал он и выдал рабам боевые доспехи.

220 После того они быстро направились в дом, Одиссей же

В сад плодовый пошел, отца испытать там надеясь.

В сад пространный спустился и Долия там не нашел он,

И никого из рабов иль сынов его. Все они вышли

Вон из сада терновник сбирать для садовой ограды.

225 Шел впереди их старик и дорогу показывал прочим.

Только отца одного нашел он в саду плодоносном.

Куст окапывал он. Был грязен. На грубом хитоне

Всюду виднелись заплаты. Поножи из кожи бычачьей,

Тоже в заплатах, на голени он повязал от царапин.

230 Из-за колючек на руки надел рукавицы, и козья

На голове, выражавшей страданье, виднелася шапка.

Только увидел его Одиссей, удрученного тяжкой

Старостью, с сердцем, великой исполненным мукой и скорбью,

Остановился под грушей высокой и горько заплакал.

235 Он между помыслов двух и умом колебался и духом:

Броситься ль прямо к отцу, обнять, целовать его жарко,

Все сказать, – что он дома опять, что вернулся в отчизну, -

Или сперва расспросить и его испытанью подвергнуть.

Вот что, тщательно все обсудив, наилучшим признал он:

240 Раньше шутливою речью подвергнуть его испытанью.

Так порешивши, к Лаэрту пошел Одиссей богоравный.

Тот в это время окапывал куст, головою склонившись.

Близко к нему подошел блистательный сын и промолвил:

'Очень, старик, ты искусен и опытен в деле садовом! 245 Все тут в прекрасном порядке. Смотрю – ничего без ухода

Не оставляешь ты в целом саду – ни кустов, ни оливы,

Ни виноградной лозы, ни груши, ни гряд огородных.

Слово другое скажу, ты же гнева не вкладывай в сердце.

Плох уход за тобою самим. Невеселая старость

250 Пала на долю тебе. Ты грязен, одет неприглядно.

Не за безделье твое о тебе не печется хозяин,

И ничего в тебе рабского нет, только стоит увидеть

Рост и наружность твою: на царя ты всем видом походишь.

Было б приличней такому, как ты, омывшись, насытясь,

255 Спать на мягкой постели, как всем старикам подобает.

Вот что, однако, скажи, и скажи мне вполне откровенно:

Кто тебе господин? За чьим это садом ты смотришь?

Также и это скажи мне правдиво, чтоб знал хорошо я:

Вправду ль в Итаку мы прибыли здесь, как сегодня сказал мне

260 Кто-то из здешних, меня на дороге сюда повстречавший?

Был он не очень приветлив, сказать не хотел мне подробно

Иль мое слово послушать, когда о своем его госте

Спрашивал я, существует ли он где-нибудь и живет ли

Или его уж не стало и в область Аида сошел он.

265 Я тебе прямо скажу. Послушай меня и запомни.

Мужа когда-то в отчизне своей принимал я, как гостя,

В дом пришедшего наш. И никто из мужей чужедальних

Более милый, чем он, в мой дом никогда не являлся.

С гордостью он говорил, что с Итаки он острова родом

270 И что приходится сыном Лаэрту, Аркесьеву сыну.

Гостя я во дворец к нам привел, и принял радушно,

И угощал из запасов, в обильи имевшихся в доме,

Также поднес и дары, какие гостям подобают:

Золота семь ему дал я талантов в искусных издельях,

275 Дал сребролитный кратер, покрытый резными цветами,

Дал двенадцать простых плащей шерстяных и покровов,

Столько ж прекрасных плащей полотняных и столько ж хитонов.

Женщин кроме того подарил, рукодельниц искусных,

Счетом четыре, красивых, которых он сам себе выбрал'.

280 Слезы из глаз проливая, отец Одиссею ответил:

'Странник, вот именно в этот-то край ты как раз и приехал.

Но господа тут сейчас – нечестивые, наглые люди.

Ты на подарки напрасно потратился, столько их давши.

Если бы дома его в стране итакийской застал ты,

285 Он, ответно тебя одарив, домой бы отправил

И угощал бы радушно, как принято делать с гостями.

Вот что, однако, скажи, и скажи мне вполне откровенно:

Сколько прошло уже лет с той поры, как его угощал ты?

Гость тот злосчастный – мой сын. Когда-то он был, горемыка,

290 Сын мне! Однако теперь, вдалеке от друзей и отчизны,

Либо в море был съеден он рыбами, либо на суше

Сделался пищею птиц и зверей. И обряжен он не был

Матерью, горестно не был оплакан ни ею, ни мною!

Также жена Пенелопа богатоприданная с воем

295 Не припадала к одру умиравшего, глаз не закрыла

Мертвому мужу, как это с умершими принято делать.

Также и это скажи мне вполне откровенно, чтоб знал я:

Кто ты? Родители кто? Из какого ты города родом?

Где тот корабль, что привез и тебя и твоих богоравных

300 Спутников к нам? Иль один, на чужом корабле, как попутчик,

К нам ты приехал, они же, ссадив тебя, дальше поплыли?'

Так на это ему отвечал Одиссей многоумный:

'Я на это тебе вполне откровенно отвечу.

Из Алибанта я родом, имею там дом знаменитый,

305 Сыном я прихожусь Афейданту Полипемониду,

Имя мне самому – Еперит. Божество же пригнало

К вашим меня берегам из Сикании против желанья.

Свой корабль я далеко отсюда поставил, близ поля.

Пятый идет уже год Одиссею с тех пор, как от нас он,

310 Муж бессчастный, уехал и край мой родимый покинул.

Добрый путь ему птицы сулили, взлетевшие справа.

Радуясь их предсказанью, его я в дорогу отправил,

Радостно сам он отплыл. Мы оба надеялись часто

Гостеприимно встречаться, подарки давая друг другу'.