случае сгорели бы не только фактории к востоку от Кеннебека, но также и все поселки на островах, на берегах залива Мэн и в Новой Шотландии. Война прекратилась только лишь благодаря графу де Пейраку. Но достаточно малейшей искры, чтобы произошла еще худшая катастрофа, против которой все его влияние окажется бессильным…

— Но надо хотя бы обуздать этих папистов! — завопил в отчаянии Фипс.

— Если мы не будем отвечать ударом на удар, то они в конце концов всех нас истребят, как бы много нас ни было. Что получается? Там, в этих снежных краях и лесах, имеется кучка фанатиков, а нас здесь в десять раз больше, но мы — как беспомощные бараны… Но я не таков. Я родом из Мэна. Я им докажу, что эти места принадлежат мне, и, если надо, жизни на это не пожалею! В любом случае, я не могу вернуться в Бостон с пустыми руками. Ничего не поделаешь… Порт-Руаяль заплатит за Святого Иоанна… Мне нужны заложники, и эта грамота французского короля… Он стал смотреть, где ее можно найти…

— Может быть, она в этом сундуке?..

Анжелика узнала в углу комнаты сундук Сен-Кастина со скальпами, который там поставили после ее приезда. Она быстро приняла решение.

— Нет, только не этот сундук! Прошу вас, там мои личные вещи.

И она решительно села на него.

— Прошу вас, сударь, не вскрывайте его, — твердо сказала она, — мой муж и я, мы друзья англичан, потому что свои права на эти земли мы получили от Большого Совета Массачусетса. Но есть вещи, которых мы не можем допустить. Если кто-либо нарушит наши права, то поступит, как обыкновенный пират, действующий вопреки решению своего правительства, и мы вынуждены будем подать соответствующую жалобу. Послушайте, — сказала она, увидев, что Фипс пришел в замешательство, — сядьте здесь и успокойтесь (она указала ему на стоящую рядом с ней скамейку). Я хочу вам сделать предложение, которое, я думаю, всех устроит…

Фипс посмотрел на нее с недоверием.

Анжелика вся внутренне дрожала при мысли о том, что она сидит на трехстахпятидесяти скальпах, снятых с английских черепов дикарями-абенаками. Ей казалось, что их тлетворный запах проникает сквозь щели в сундуке. Это вызывало ужас. Но ее решительный тон возымел определенное действие на разгневанного пуританина.

Он сел на скамейку. Так как во время своего вынужденного купания он весь промок, то под ним постепенно образовалась лужа, на которую он смотрел грустными глазами.

— Послушайте, — продолжала Анжелика как можно более убедительным голосом, — чего вы по существу хотите? Заложников, при помощи которых вы сможете оказать давление на Квебек, чтобы добиться от него уважения заключенных вами договоров или чтобы обменять их на пленных, захваченных на севере абенаками и канадцами?.. А здесь живут акадийцы, и вы это знаете. Они, конечно, французы, но ими так мало занимаются их правительство и королевская администрация, что они вынуждены, дабы выжить, вести торговлю с Бостоном и Салемом… Ну, допустим, вы можете увести с собой госпожу де ла Рош-Позе и ее детей, но кого они будут интересовать в Квебеке?..

Фипс все это знал и уже об этом думал. Он глубоко вздохнул с озабоченным видом, отстегнул свой белый воротничок и меланхолично выжал его. Затем снял один за другим свои сапоги из тюленьей кожи и вылил из них воду.

— Так что вы мне предлагаете? — произнес он и снова вздохнул.

— А вот что. Недавно сюда, в Порт-Руаяль, прибыла очень богатая, влиятельная и знатная французская дама в сопровождении молодых женщин, которых она должна доставить в Квебек, чтобы выдать замуж за офицеров и молодых канадских дворян. Их все еще ждут в Канаде, но ее корабль потерпел крушение у наших берегов. А здесь не знают, что с ними делать. И я вам предлагаю: заберите их всех! У этой знатной дамы такие связи, что ее пленение может обеспокоить даже самого французского короля, и в любом случае она так богата, что даже после гибели ее корабля вы сможете получить за нее крупный выкуп. И я думаю даже (Анжелика внутренне извинила себя, что немного погрешила против истины), что одна из дам, которые ее сопровождают, является невестой одного из знатных господ в Квебеке…

Англичанин усиленно думал, и его суровые глаза сузились. Он сморщил нос и вздохнул.

— Но если этот корабль плыл в Квебек, то как он мог потерпеть крушение у наших берегов? — спросил он, так как для него, как для моряка, все это представлялось довольно подозрительным.

— Французы не умеют как следует управлять кораблями, — сказала Анжелика первое, что ей пришло в голову.

Так как Уильям Фипс был такого же мнения, то он не стал, дальше настаивать и удовлетворился таким объяснением.

После того как один из его людей принес королевскую грамоту, которую он нашел в канцелярии торгового секретаря фактории, Фипс успокоился.

— Хорошо, — сказал он, — я так и поступлю. Но я увезу также и солдата. Так положено на войне. Он ранил двух моих людей…

Посадка на отплывающий в Бостон английский корабль герцогини де Модрибур, ее секретаря Армана Дако, дуэньи Петронильи Дамур, королевских невест, капитана Жоба Симона и его юнги, которые несли вырезанного из дерева золоченого единорога, прошла без происшествий и при всеобщем полубезразличии.

Акадийцы Порт-Руаяля были рады, что так дешево отделались. Как только они поняли, что ветер изменился и что все. Уладилось, они снова вернулись со своей пушниной, сырами, овощами, фруктами и другими товарами и стали предлагать все это матросам, в надежде получить за это английские скобяные изделия, которые были отличного качества и очень ценились. Торговля на берегу шла полным ходом. За круг сыра — коробку гвоздей и так далее.

Никого особо не волновал отъезд заложников, которых англичане из-за наступавшего прибоя несколько грубовато поторапливали.

Только Анжелика и госпожа де ла Рош-Позе, довольные, что все для них обошлось благополучно, спешно передавали королевским невестам корзины с продуктами, чтобы помочь им легче перенести путешествие.

Присутствовал при этом также квартирмейстер Ванно. Но Дельфина Барбье дю Розуа и не взглянула на него. Опустив голову и не поднимая глаз, королевские невесты следовали за своей «благодетельницей», как бы смирившись со своей странной и трудной судьбой.

Первым на борт баркаса поднялся закованный в цепи несчастный Адемар.

— Мадам, не оставляйте меня, — прокричал он, повернувшись к Анжелике.

Но она ничего не могла для него сделать. Она заверила его, что добилась от Фипса обещания сохранить ему жизнь и вселила в него надежду, что «они», англичане, может быть, отправят его обратно во Францию…

Поднимаясь на борт баркаса, Амбруазина де Модрибур остановилась на мгновение перед Анжеликой, и та на этот раз поняла, что немыслимое предположение, которое, как молния, возникло в ее голове в ту кошмарную ночь, было истинной правдой.

Она увидела перед собой существо, которое желало ее гибели. Осознав свое поражение и сбросив с себя маску, герцогиня не пыталась больше скрывать свою ревность, свою ненависть…

— Это вам мы обязаны столь «удачным» решением вопроса? — выдавила она из себя вполголоса, пытаясь при этом изобразить на своих губах вызывающую улыбку.

Анжелика ничего не ответила.

Ненависть, излучаемая глазами Амбруазины, стерла всякое напоминание о том, что между ними могло установиться какое-то согласие или какие-то зачатки дружбы.

— Вы хотели избавиться от меня, — продолжала герцогиня, — но не думайте, что вам так легко удастся меня одолеть… Я не перестану делать все возможное, чтобы вас уничтожить.., придет день, и вы заплачете кровавыми слезами…