Я почти прижался к его лицу. Он простонал:
— Больно…
— Вот и прекрасно, Дьюк. Это довольно хороший признак.
Запищал дисплей, на нем вспыхнуло: «Пациент нуждается в обезболивании».
Я разыскал красную ампулу и вставил ее в капельницу. Через несколько секунд дыхание Дьюка выровнялось.
— Вышел из шока, — сказал я, хотя и не был уверен. Просто мне очень хотелось верить. Я пытался убедить себя, что с Дьюком все в порядке. — Если бы он находился в коме, прибор не заявил бы об обезболивании, правда?
— Не знаю, — пожала плечами Лизард. — Давайте передадим информацию в Окленд и посмотрим, что они предложат.
Она прошла на место пилота.
Я еще немного посидел рядом с Дьюком, размышляя о том, будет ли он жить и если будет, то каким мучением обернется для него жизнь.
Потом постарался отбросить эти мысли, ибо так не-долго сойти с ума.
— Дьюк, — прошептал я. — Прости меня. Я люблю те-бя, Дьюк. Я никогда не говорил, но это правда. Без тебя я нуль. Пожалуйста, Дьюк, не бросай меня.
Я знал, что он не может ответить. Скорее всего, он даже не слышал меня, но не сказать этого я не мог.
Посидев еще немного, я встал и пошел в носовой отсек к Лиз. Она свернулась калачиком в кресле и, опершись подбородком на кулачок, мрачно рассматривала карту погоды на экране. Я молча сел на место второго пилота. Розовая пыль почти полностью засыпала стекло обтекателя. В кабине потемнело.
— Вы связались с Оклендом?
— Да. Они изучают его состояние. Нас вызовут. Я указал на стекло.
— По-прежнему сыплет.
— Это на всю ночь. — Она кивнула на экран. — Облачный фронт еще не прошел. Не знаю, как глубоко нас засыплет.
«ЭТО ТОЧНО НЕ ОМАРЫ…»
Удивительно, на что идут люди, чтобы выставить себя дураками.
Неожиданно я спохватился:
— У нас хватит воздуха?
Лиз, поколебавшись, ответила:
— Да. Среди медицинского оборудования есть емкости с кислородом. В случае чего воспользуемся ими. Теоретически можно продержаться в герметически закрытом корабле почти двое суток. Правда, мне не хотелось бы, чтобы до этого дошло.
Она сняла наушники и бросила на приборный щиток. — Черт!
— Что на этот раз?
— Ничего. Просто у меня срываются планы на вечер. Погребение заживо в них не входило.
— О! — вырвалось у меня. Представить полковника Тирелли на свидании я не мог. — Простите.
— За что? Это же не ваша вина.
— М-м, я просто посочувствовал.
— Да? Ну спасибо. Сегодня целый день я мечтала о бифштексе и омарах.
— Омарах?
— Да. Их снова начали разводить на аризонских фермах. Вы бы видели, каких чудовищ там выращивают! — Лиз задумчиво добавила: — В Аризоне легко поддерживать карантин, по крайней мере на юге: слишком мало корма для червей и почти нет почвы для их гнезд. Там мы сможем долго держать рубежи.
— Это пункт из долгосрочной стратегической программы?
— Пока нет, но может им стать.
— Вы работаете в Комитете?
— Да, меня пригласили. Хотя, по-моему, все упирается в приоритеты. — Она пожала плечами. — Что толку от долгосрочных программ, если мы не заботимся о настоящем?
— С другой стороны, — заметил я, — то, что мы делаем сейчас, — работа на будущее, не так ли?
Лиз пристально посмотрела на меня.
— Вы, случайно, не общались с доктором Форманом?
— Что? Нет. Почему вы спросили?
— Показалось, что вы поете с его голоса. Это комплимент, между прочим. Но вы правы. Я должна быть там, где принесу наибольшую пользу. — Она мягко улыбнулась. — А значит, мне, по-видимому, придется войти в состав Комитета. Просто я боюсь, что тогда у меня останется меньше времени для полетов, а так не хочется расставаться со штурвалом!
— По-моему, в Комитете вам придется летать еще больше. Я имею в виду инспекционные поездки.
— Что ж, неплохая мысль, — одобрила Лиз. — Только не знаю, сумею ли я добиться этого. — Она посмотрела в окно. — Дайте-ка фонарик.
Я передал фонарь. Она направила луч на верхний край стекла обтекателя.
— Так я и думала. Нос засыпало почти полностью. Сейчас пудра повалила еще гуще.
Лизард выбралась из кресла и направилась в хвост вертолета. Я пошел за ней. Она покопалась в ящике под обшивкой, достала другой фонарь и аварийную лампу, которую повесила на крюк под потолком.
— Вот так-то лучше.
Второй фонарик она передала мне.
Потом, миновав Дькжа, она прошла еще дальше и осветила хвост машины^ Я не мог понять, что она ищет. Лиз просунула голову в задний фонарь наблюдателя и посветила наверх.
— Так. Теперь мы похоронены целиком. Надеюсь, эта гадость теплопроводна, иначе здесь будет чертовски жарко.
— Я считал, что «банши» имеют теплоизоляцию.
— Конечно, но куда отводить тепло, если нас засыпало? — Она забралась в самый хвост. — Есть не хотите?
— Хочу.
— Вот и хорошо. Держите НЗ.
