ненавижу эту войну, а то бы непременно гордился нашей победой. А окра зачем? Лакомство для измученных солдат?

— Да нет, скорее хобби нашего капитана, — ответил Билл. — Он выращивает ее, а сам не ест.

— Никогда мне не понять вас, людей, — воскликнул чинджер, воздев вверх три руки и почесывая брюшко четвертой. — Вечно вы совершаете действия, лишенные какого бы то ни было смысла.

— Ну, это не совсем лишено смысла. Мой пес любит окру.

— Вот именно, — подхватил Трудяга. — Ты знаешь, что люди — единственные существа во Вселенной, которые держат других существ в качестве домашних животных? Поневоле задумаешься.

— Я об этом как-то не думал, — сознался Билл.

— Кто-то идет сюда, — сказал чинджер. — Мне надо уходить. Не знаю, приду я еще или нет, потому что наша команда рвется поскорее улететь с этой опасной планеты. Но я хочу, чтобы ты знал: даже если ты погибнешь и мне от тебя больше не будет никакой пользы, ты был довольно симпатичным человеком, насколько это возможно для человека.

— Спасибо, — отозвался Билл. — Взаимно, крошка.

— Если выживешь, не забудь и дальше сеять распри, — сказал Трудяга, проткнув насквозь металлический корпус корабля и готовясь шмыгнуть в дыру. — Ну, а если не выживешь, можешь забыть.

— Что это было? — спросил вошедший Ухуру. — По-моему, я видел, как кто-то прошмыгнул мимо меня. Ты с кем-то разговаривал?

— Да нет, ни с кем, — солгал Билл. — Я читал вслух номера на предохранителях.

— Стекло у меня в шлеме опять запотело, ни черта не видно, — пожаловался Ухуру, пытаясь протереть стекло перчаткой снаружи. — А от этих идиотских лампочек на макушке одни только блики. Жаль, что их нельзя отключить. Они мне совершенно не нужны — разве что в темноте.

— Я почти кончил с предохранителями, — сообщил Билл.

— Плюнь на предохранители, — сказал Ухуру. — Сейчас нам срочно нужна фольга. Пора тебе возвращаться в пещеру, навстречу неминуемой гибели.

— Возьми этот огнемет, — сказал Моу, когда Билла снаряжали в путь. — Я его сам сделал из насоса для прокачки унитазов.

— А вот несколько гранат, — сказал Ухуру. — Имей в виду, обращаться с ними нужно поосторожнее. Постарайся ни на что не наткнуться. Их можно повесить на пояс.

— Возьми у меня один из ножей, — предложила Рэмбетта. — Только не этот, он у меня самый лучший, самый любимый. Знаешь, сколько глоток я им... В общем, кроме него, можешь взять любой. Ведь ты скорее всего живым не вернешься, и я не хочу потерять еще и мой самый лучший нож. Ты ведь понимаешь?

— Да, да, — тупо пробормотал Билл. Он уже ничего не понимал: все мысли были вытеснены страхом.

— Не забудьте провести наблюдения, о которых я говорил, — напомнил Кейн. — Мне нужен ясный и подробный доклад о вашей встрече с инопланетянами.

— А куда мне идти? — жалобно спросил Билл, ответив идиоту-андроиду неприличным жестом. — Кто-нибудь знает, где искать эту фольгу?

— Она, наверное, хранится на складе, — сказал капитан Блайт. — Вы его сразу найдете — он за реакторной, где все эти мерзкие инопланетяне.

— Замечательно, — пробормотал Билл. — А как выглядит эта фольга?

— Это анодированный алюминий, — объяснил Ухуру. — В листах длиной метров шесть и шириной метров пятнадцать. Они скорее всего скатаны в рулоны.

— Погодите! — воскликнул Билл. — А как я их потащу?

— Под мышкой, — посоветовал Ухуру. — Они очень тонкие и совсем не тяжелые.

— Может, и не тяжелые, но они же длинные, — сказал Билл. — Даже если они скатаны вдоль, все равно рулон получается в шесть метров длиной. Мне придется тащить его волоком и при этом отбиваться от инопланетян. А если фольга погнется или изомнется?

— И думать не смей! — вскричал Ухуру. — Это калиброванная фольга, изготовленная с величайшей точностью и очень малыми допусками. Наверное, надо послать кого-нибудь тебе в помощь. Есть добровольцы?

— Только не я, — простонала Киса. Она оказалась единственной, кто хоть как-то откликнулся на предложение вызваться добровольцем: остальные только поспешно попятились.

— Не отвечайте все сразу, — сказал Ухуру. — Может быть, кинем жребий? Вот соломинки.

— Знаю я эти твои соломинки, — заявила Рэмбетта. — Убери их с глаз долой.

— Ну, ладно, — сказал Ухуру. — У меня есть другие. Он выложил на стол нарезанные пластиковые трубочки, указал на одну, которая была короче других, взял их в руку и перемешал, чтобы не было видно, которая короче.

— Ну, это, по-моему, справедливо, — неохотно признала Киса, выбирая себе соломинку.

— Конечно, раньше жить мне было куда легче, — пожаловался капитан Блайт, зажмурив глаза и вытягивая соломинку. — Если предстояла неприятная работа, я всегда мог отдать приказ какому-нибудь бедняге. А эти демократические процедуры мне очень не по душе.

— У меня короткая! — радостно вскричал Мордобой. — Я с тобой, Билл! Нам мало что светит. Ты готов умереть как мужчина?

— Ну, не совсем, — признался Билл.

— Что ж, такова судьба солдата, — торжественно произнес Ухуру. — И так и сяк подыхать — либо в казарме от скуки, либо на поле битвы от руки врагов. Вообще-то я бы и сам с вами пошел, только мне нужно все приготовить для установки экранов — на случай, если вы все-таки ухитритесь вернуться живыми.

— Премного благодарен, — насмешливо отозвался Билл, от которого не укрылась нотка трусливого лицемерия в его голосе.

— Мне нужен огнемет, Моу, — заявил Мордобой. — Без огнемета я туда не полезу.

— Вот этот я сделал из агрегата к холодильнику, — гордо сказал Моу. — Осторожнее, он заправлен ракетным горючим.

— Дай-ка свой хороший нож, Рэмбетта, — попросил Мордобой. — Он мне пригодится.

— Ни за что, — огрызнулась Рэмбетта.

— Но если они не вернутся, он тебе все равно не понадобится, верно? — рассудительно заметила Киса. — Дай ему нож.

— Ты не знаешь, что это за нож! — вскричала Рэмбетта. — Его вручила мне мать на церемонии совершеннолетия, когда я получила свою первую летучую мышь. Это у меня единственная память о ней и о том прекрасном мире, который теперь так далек. Мордобой, ты бы мог отдать свой топор?

— Еще чего? — возмутился Мордобой. — Но нам нужен этот нож. Давай-ка его сюда, не то сам возьму.

— Ну зачем мы ссоримся? — простонала Киса. — Неужели нам мало врагов, чтобы еще ругаться между собой?

— Это нервы, — сказал Кейн. — Типичная человеческая реакция на непреодолимый страх — кидаться на всех, кто оказался поблизости.

— По-вашему, я трусиха? — вскричала Рэмбетта. — Все вы, мужчины, одинаковы, даже андроиды. Значит, если я женщина, то у меня кишка тонка? Я вам покажу! Давай мне свой огнемет, Ухуру, я иду туда. Если эти двое неуклюжих недотеп — наша последняя надежда, то не видать нам фольги и можно сразу сдаваться.

— Ну-ка, покажи им, на что способна настоящая женщина! — поддержал ее Киса. — Ур-р-а-а!

— Не отдам я огнемет, — сказал Ухуру, крепко прижав его к себе.