как на волшебное слово, которое даст ему возможность прошагать по жизни, не работая. Ну, а когда его матушка вышла замуж за моего отца, он стал получать значительные суммы, считая это само собой разумеющимся. С тех пор он относится с презрением к тем, кто не может похвастаться большими доходами.

– Скажите, – спросил Мейсон, – лично вы имеете хоть какое-нибудь представление, кто убил вашего отца?

– Никакого. А если бы у меня и возникли подозрения, я бы постарался их сразу же вытеснить, пока у меня не появится очевидных доказательств, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы все было по закону.

– Есть ли у вашего отца враги?

– Нет. Если не... Я вас скажу кое-что, что, возможно, будет вам полезно, мистер Мейсон. Про один факт полиции известно, про второй нет.

– Что это за факты? – спросил Мейсон.

– В газетах об этом не упоминалось, – заявил Сейбин, – но в домике отца находилось несколько предметов женского нижнего белья. Я думаю, что их там специально оставил убийца, чтобы скомпрометировать отца, настроить против него общественное мнение и, наоборот, вызвать симпатии к вдове.

– Что еще? – спросил Мейсон. – Вы упомянули, что второй факт полиции не известен?

– Возможно, это очень важный момент, мистер Мейсон, – ответил Сейбин. – Наверно, вы обратили внимание на газетное сообщение о том, что отец был нежно привязан к попугаю?

Мейсон кивнул.

– Казанову отцу подарил года четыре назад его брат, страстный любитель попугаев. Отец всюду возил его с собой... Но только попугай, которого нашли в домике возле тела отца, вовсе не Казанова, ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЙ ПОПУГАЙ.

В глазах Мейсона отразился неподдельный интерес.

– Вы уверены? – спросил он.

– Абсолютно уверен.

– Откуда вы это знаете?

– Прежде всего, – ответил Сейбин, – этот попугай неприхотлив к еде. А Казанова был невыносимым гурманом.

– Весьма вероятно, – заметил Мейсон, – что тут дело в перемене обстановки. Ведь попугаи иногда...

– Прошу прощения, мистер Мейсон, – перебил Сейбин, – я еще не все рассказал. Этот попугай все время сквернословит. К тому же, у Казановы на правой лапе не хватало одного ногтя. У этой птицы все в порядке.

Мейсон нахмурился.

– Черт возьми, но зачем кому-то вздумалось подменять попугая? воскликнул он.

– По-видимому, попугай играет гораздо большую роль, чем это кажется с первого взгляда, – сказал Сейбин. – Я не сомневаюсь, что в момент убийства с отцом находился Казанова. Возможно, он каким-то образом мог об этом если не рассказать, то как-то высказать свое отношение... вот его и заменили другой птицей. Отец вернулся домой в пятницу второго сентября, у него было сколько угодно времени, чтобы взять Казанову с собой. Мы не ждали его до пятого сентября.

– Но убийце было бы гораздо проще убить попугая, – заметил Мейсон.

– Я это понимаю, – ответил посетитель. – И я отдаю себе отчет в том, что моя теория, возможно, нелепа. Но никакого другого объяснения я найти не могу.

– Почему, – спросил Мейсон, – вы не сказали про попугая полицейским?

Сейбин покачал головой.

– Я понимаю, что полиция просто не в силах скрыть все факты от прессы, – устало сказал он. – Ну а потом, признаться, у меня нет особой веры в способности полиции. Мне кажется, им просто не по зубам такое сложное преступление. Я рассказал полиции только то, что посчитал абсолютно необходимым, не выскакивая со своими соображениями и наблюдениями. Сообщая вам о фактах, я надеюсь, вы не побежите с ними в полицию. Пусть они работают самостоятельно над этим делом.

Сейбин поднялся с кресла и потянулся за шляпой, давая тем самым понять, что разговор закончен.

– Я вам очень благодарен, мистер Мейсон, – сказал он. – Я с большим облегчением оставляю это дело в ваших руках.

Мейсон вышагивал из угла в угол по кабинету, на ходу бросая замечания Полу Дрейку, главе «Детективного агентства Дрейка», который уселся в большом черном кресле для посетителей в своей излюбленной позе навалившись спиной на один подлокотник и перекинув длинные ноги через другой.

– Подмененный попугай, – сказал Мейсон, – тот ключ, который мы получили раньше полиции... Это какой-то попугай-богохульник. Позднее станет ясно, зачем прежнего попугая подменили этим сквернословом. Ну, а пока надо разузнать, где раздобыли этого богохульствующего попугая. Мне думается, это окажется не особенно сложно. Надеюсь, в этом вопросе мы не будем соперничать с полицией.

– А что в отношении розовой шелковой ночной рубашки? – спросил Пол Дрейк. – Будем что-либо предпринимать?

– Нет, – ответил Мейсон. – Наверняка, полиция постарается выяснить все, связанное с этой ночной рубашкой. Еще что-нибудь выяснил об этом деле, Пол?

– Ненамного больше того, что напечатано в газетах, – ответил Дрейк. Один мой друг-журналист выспрашивал меня об оружии.

– Что его интересовало? – спросил Мейсон.

– Из какого оружия убили.

– Почему так важно из какого оружия убили? – удивился Мейсон.

– Некоторым образом, это хитрое оружие, – ответил Дрейк, – какой-то полуигрушечный револьвер старинного образца, такой маленький, что его можно спрятать в жилетном кармане.

– Какого калибра?

– Сорок первого.

– Попытайся узнать, какие к нему требуются патроны, – распорядился Мейсон. – Впрочем, нет. Это раскопает полиция. Ты занимайся попугаем, Пол. Проверь все зоомагазины, выясни, каких птиц продали за две последние недели.

Пол Дрейк, чья репутация детектива всецело зависела от фактов, равнодушным движением закрыл свою записную книжку в кожаном переплете и засунул ее в карман. С бесстрастным выражением лица он посмотрел на Мейсона своими слегка навыкате глазами.

– Как глубоко я должен раскопать прошлое миссис Сейбин и ее сына, Перри? – спросил он.

– Узнай все, что только сможешь, – ответил Мейсон.

Дрейк задумчиво поднял вверх палец и сказал:

– Уточним, не забыл ли я чего-нибудь. Необходимо разузнать все, что можно о вдове и о Стиве Вейткинсе. Проверить зоомагазины и найти, где был приобретен богохульствующий попугай. Узнать все возможное об охотничьем домике в горах и о разыгравшейся в нем трагедии. Раздобыть фотографии внутренних помещений и... А внешний вид домика разве тебя не интересует, Перри?

– Нет, – усмехнулся Мейсон. – Я сам собираюсь съездить туда, Пол, и все осмотреть. Меня интересуют только фотографии трупа, сделанные полицией.

– Тогда я пошел, – сказал Дрейк, вставая с кресла.

– И между прочим, – сказал Мейсон, когда детектив подошел к двери, убийца заменил попугая. Интересно, что он сделал с Казановой?