– Полиция что-то скрывает, Перри. Мне кажется, что они готовят тебе большую неожиданность. Не могу узнать, что это такое. Ты заметил, что Гамильтон Бергер все время был возбужден и очень уверен в себе?

– Именно этого и я не могу понять, – признался Мейсон. – Бергер допрашивает свидетелей и у него такое выражение, как будто их показания, это только вступительный материал. Он не придает большого значения тому, что они говорят и не огорчается тем, что я подкапываюсь под их репутацию и правдивость показаний. Он явно ждет какой-то бомбы.

– А что с Ирвингом? Ты с ним не собираешься поговорить?

– Мы с Ирвингом в плохих отношениях. Когда я последний раз с ним разговаривал, он вылетел из моего кабинета взбешенный, как дикий конь, которого пытались оседлать. Он послал телеграмму руководству в Иоганнесбург, требуя, чтобы меня уволили... Ты узнал что-нибудь о Марлин Шомон и ее брате?

– Я не знаю, где они находятся, – покорно признался Дрейк. – Но мне кажется, что я знаю, как они сбежали.

– Как? Это меня очень интересует.

– Таким безнадежно простым способом, что меня доводит до бешенства мысль о том, что я раньше до этого не догадался.

– Как? Говори же!

– Марлин Шомон взяла чемоданы и велела носильщику сдать их в камеру хранения. Потом, как пассажиры, которые только что вышли из самолета, они заняли места в автобусе, принадлежащем аэропорту. Другому носильщику она дала два ключа от двух шкафчиков в камере хранения и велела принести два чемодана. Затем, на этом автобусе доехала вместе с братом до отеля, расположенного в центре города. Там вышла и все следы оборвались.

– А потом вернулась и забрала остальные чемоданы? – подсказал Мейсон.

– Наверное. Устроила в безопасном месте брата, поехала на такси в аэропорт и забрала остальной багаж.

– Пол, мы должны ее найти.

– Я делаю все, что могу, Перри.

– Ты не можешь проверить записи в книгах отелей? Не можешь...

– Успокойся, Перри, – перебил его Дрейк. – Я проверил все записи в отелях, сделанные приблизительно в это время. Узнавал во всех агентствах, сдающих квартиры, не сняли ли они чего-нибудь в этот день. Проверил все бюро посредников. Сделал все, что мог. Велел моим парням обзвонить владельцев домов, сдающих квартиры и узнать, не снимала ли Шомон квартиру в это время. Мы проверили даже записи в книгах мотелей. Я сделал все, что мог...

– Ты проверил агентства, занимающиеся сдачей напрокат автомобилей? спокойно спросил Мейсон.

– Что ты имеешь в виду?

– Фирмы, в которых лицо, имеющее водительское удостоверение, может взять напрокат машину и уехать на ней, выплачивая определенную сумму за каждый день и за каждую милю.

На лице Дрейка появились смешанные чувства.

– Она не... черт возьми! Нет! Боже мой, Перри! Неужели я что-то пропустил?

– Она могла взять машину, погрузить багаж и поехать в какой-нибудь соседний город, снять там дом, вернуться назад с машиной и...

– Один шанс на тысячу, – недовольно сказал Дрейк, – но я его не пропущу. Это последнее, что нам осталось.

– О'кей, Пол. Проверь, может быть на этот раз повезет.

Ровно в два часа Суд снова собрался в зале заседаний.

– Прошу вызвать вашего следующего свидетеля, – обратился к окружному прокурору судья Хартли.

Гамильтон Бергер минутку поколебался.

– Вызываю Мэй Уоллис Джордан, – сказал он наконец.

Мэй Джордан, серьезная и сосредоточенная, медленным шагом, как бы заставляя себя делать что- то, чего делать бы не хотела, подошла к возвышению для свидетелей, принесла присягу, назвала свое имя и адрес и села.

Голос Гамильтона Бергера казался слаще патоки.

– Вы знаете обвиняемого, Дэвида Джефферсона, мисс Джордан?

– Да.

– Когда вы с ним познакомились?

– Вы имеете в виду, когда я с ним познакомилась лично?

– Когда вы с ним впервые встретились, – уточнил вопрос Гамильтон Бергер, – и при каких обстоятельствах.

– Я переписывалась с ним длительное время, но впервые увидела его только, когда он приехал в наш город.

– Вы помните точную дату этой первой встречи?

– А как же. Он приехал поездом, и я ожидала его на вокзале.

– Прошу назвать дату.

– Семнадцатого мая.

– Текущего года?

– Да.

– До этого времени вы были только в переписке с обвиняемым, не так ли?

– Да.

– Каким образом началась эта переписка?

– Все началось, как шутка...

– Вы можете это объяснить точнее?

– Я интересуюсь фотографией и когда-то, в одном из иллюстрированных журналов прочитала предложение обмена цветных стереоскопических фотографий Африки, на фотографии пейзажей Северной и Южной Америки. Меня это заинтересовало и я написала на номер почтового ящика, указанного в журнале.

– В Южной Африке?

– Все письма, обозначенные этим номером, направлялись в фотожурнал, но оказалось, что оттуда их пересылали лицу, которое поместило объявление. Этим человеком был...

– Минуточку, – перебил Мейсон. – Протестую против показаний, которые являются выводами, сделанными свидетелем. Свидетель не знает, кто дал объявление и только записи в регистратуре журнала могут быть убедительным доказательством.

– Мы покажем эти записи, – мягко сказал Гамильтон Бергер. – Однако... пока оставим этот пункт. Что произошло потом, мисс Джордан?

– Ну... я стала переписываться с обвиняемым.

– Каким был, в общем, характер этой переписки? – спросил Гамильтон Бергер и добавил, обращаясь к Мейсону: – Конечно, я понимаю, что вы можете внести протест, обосновывая его тем, что ответ на мой вопрос не предоставляет еще доказательства, но я стараюсь ускорить ход процесса.

Мейсон иронично улыбнулся.

– Я всегда подозрителен по отношению к тому, кто пытается ускорить течение процесса, предъявляя второстепенные материалы доказательств. Самым лучшим доказательством были бы письма.