землю, он принялся кататься, восторженно крича, не в силах сдержать бешеной радости. Свершилось — долгожданное свершилось! Ошалев от счастья, он вдруг подскочил и начал дергать траву, рвать с корнями и раскидывать в стороны. Летели стебли, листья, сырая земля сыпалась на одежду, волосы, на лицо, а он хохотал, он вопил, бесстыдно ругался и заодно пел. Отлично, замечательно, превосходно!
Ох. Левую руку пронзила боль, словно кто-то с размаху всадил раскаленную иглу. Холодея от ужаса, генерал во все глаза смотрел на ядовитого чернокрыла, зловещим треугольником прилипшего к тыльной стороне ладони. Жесткие крылья насекомого были сложены, на концах ярко голубели круглые пятнышки. Кисть отчаянно жгло, боль разливалась к запястью, он со смертной тоской осознал, что ядовитая гадина впилась ему в вену, что яд уже плывет по телу — по этому молодому, здоровому, только что обретенному телу — и скоро дойдет до сердца, а это конец. Дико взвывая, точно раненый зверь, он затряс рукой, скидывая насекомое. Застрекотав, чернокрыл взмыл в воздух и был таков. А генерал уставился на лиловеющую кисть. Как же так? Неужто конец?! Нет, нет, не может быть!.. Он принялся шарить правой рукой по карманам. Гэс был вооружен, он боялся… Где же? Где его дезинтегратор?! Вот. Вот он, последняя надежда. Став на колени, генерал зажмурился и нажал кнопку спуска.
— О Боже мой! — закричал он, чуть не падая лицом в траву. Кисти не было, и на землю, в черный провал, выеденный импульсом разряда, лилась из обрубка кровь. Глупец, надо же было перетянуть жгутом! Хотя кто знает — могло бы оказаться поздно. Примерно такие здравые мысли перебивали одна другую в обновленном мозгу. Сжимая исходящую кровью руку, он бросился к машине. Голова плыла, ослабевшие ноги заплетались в траве. Ничего-ничего, я сейчас…
Он неловко упал на сиденье — и был потрясен, вдруг увидев рядом безжизненное тело старика. Нечисть какая! Он с отвращением глянул на свою собственную покинутую плоть: мерзость и дрянь.
Но рука! Он нагнулся к приборной панели и мизинцем надавил клавишу автоматической аптечки. Аптечка выдвинулась вперед, и генерал, не разжимая стиснувших запястье пальцев, сунул свой жалкий кровоточащий обрубок в раскрытый зев диагностора. Автоврач принял Руку, обласкал, охватил мягкой белой манжетой. Боль затихла, и раненый облегченно вздохнул, затем посмотрел табло данных о состоянии пострадавшего. Что ж, кровопотеря, слава Богу, невелика, время восстановления организма — 15 минут.
Он снова поглядел на свою прежнюю, сброшенную оболочку. Какая же пакость! Морщинистый, сушеный, дохлый, надо бы гаже, да некуда. А в зеркале все виделось совсем иначе. Хорошо, что можно менять свою шкуру. На что вздумается. Когда вздумается. В любой момент.
Пришить-то новую руку пришьют… Но ведь так хочется быть самим собой — синеглазым, чернобровым, красивым. Таким, как сейчас Делано, то бишь Ларсен, не разберешь. Столько лет!.. Ждал, надеялся, деньги швырял — за что? Чтобы стать одноруким Атахо? Собой каждому надо быть, собой! Таким, как создала тебя природа. Синие глаза — значит, синие, серые — значит, серые. Генрих, ублюдок, будет только рад. Ему что, заломит несуразный гонорар. Вымогатель и сволочь. Это он, он присоветовал использовать Ларсена для пробы. Дескать, кто знает, как выйдет. Надо же было слушать его болтовню! Атахо вон не побоялся, скакнул сразу, и вышло в лучшем виде. Все они рады голову дурить, деньги тянуть. Ларсен, подонок, должен в ноги мне поклониться: самое лучшее урвал. Разом стал на шесть лет моложе, и головка больше не бо-бо. Мерзавец. Ходит себе в чужом теле. Украл и ходит. Мошенник, вор! Ничего не платил, не берег, не заботился… Мое это! Не отдам! Все мое!
Не дожидаясь окончания программы, он выдернул руку из аптечки, глянул, сморщился и поспешно сунул обратно, дав команду плотно закрыть рану. Вот так, хоть не будет видно.
Он снова посмотрел на своего старика. Выбросить падаль да из дезинтегратора, чтобы без хлопот. Кто станет искать? А никто. Некому. Никому не нужно. На какое-то мгновение его неприятно поразила мысль, что в самом деле никто из непосвященных не озаботится его, заслуженного человека, судьбой, но мысль эта тут же исчезла. Начхать. Он — вот он, молодой и сильный, и едет получить назад то, что принадлежит ему по праву.
Он огляделся, убедился, что автострада пустынна, вытолкнул мертвое тело из салона на обочину и в два выстрела уничтожил — очень аккуратно, не оставив следа на земле. Теперь — найти Делано, или Ларсена, один черт. Атахо сказал, в Сейробик. Якобы Ларсен туда двинется. Ну нет, этот плут меня не обманет! Атахо сам хотел в Сейробик — задать стрекача. А Ларсен, он же Делано — этот должен бежать домой. Куда ему еще деваться? Только домой, к душевному другу Морейре.
Еще раз оглядевшись, он неловко развернулся — однорукому управлять автомобилем трудновато — и понесся назад, к Серебряному Лайзу. Безумный генерал желал во что бы то ни стало быть самим собой.
Охотник Тей был растерян и сбит с толку. «Помогите! Помогите же!» — взывал человек, как заяц пустившийся бежать по дороге. Он просил помощи, но от него исходила опасность — неясное и трудно уловимое чувство, в котором Охотник не мог разобраться. А человек бежал со всех ног, и друзья Эрика тоже вихрем помчались ему навстречу, и с ними, разумеется, Виктор. Только Кэт остался стоять на месте, и Охотник вдруг явственно различил его беспокойство, переходящее в понимание и леденящий испуг.
— Дел, стой! Назад! — Кэт бросился за ним.
Виктор запнулся, приостановился было, но тут же кинулся дальше.
О звезда Тей… Он понял лишь, что и Виктора, и чужака надо остановить, но чужак уже пробежал мимо, не заметив притаившегося у самой дороги Охотника, и киано выскочил из укрытия и метнул ему в спину свой не знающий промаха нож. Чужак упал, хотя Тей целил ниже и левее сердца, не желая без нужды убивать насмерть.
— Дел, назад! — исступленно закричал Кэт, остановился на мгновение, сделал какое-то странное движение руками, и Виктор на всем ходу растянулся на дороге. Охотник услышал его внезапный, необъяснимый дикий ужас и боль от удара о землю, они обрушились на Тея с такой силой, что он пошатнулся. Однако надо уходить, пока не поздно: с друзьями Эрика шутки плохи. Он тихо отступил в заросли.
— Помогите! — хрипел генерал. Молодые зоркие глаза за полторы сотни метров узнали Кэта, генерал вспомнил все, что говорил о нем доктор Генрих, увидел четверых Люциферов и полицейскую форму Виктора — и понял, что добром его собственность ему не отдадут. Попробуй подступись! Зато их можно обмануть, пустить в ход лучшую из приманок: призыв о помощи. Делано — то бишь Ларсен, будь они оба прокляты — прибежит как миленький. Ну, ну, скорее, сюда, ближе, ближе; больно же! Ох, как больно… Он приподнял голову. Трое планеторазведчиков свернули с дороги, бросившись за Теем, один был совсем близко, — а Ларсен… да нет же, это Делано, черт их теперь разберет! Делано почему-то лежал на дороге, а Кэт Морейра тряс его за плечи и, кажется, пытался поднять. А, увести задумал! Украсть! Ну нет! Я тебя… ты у меня… сукин сын… Он выбросил вперед здоровую, но слабеющую правую руку, в которой был зажат дезинтегратор, и прицелился в Кэта. А-а, чего он там возится?! Оставь моего Делано, пошел вон, ублюдок, я же его задену! Отойди, говорю!
Он совсем забыл про оставшегося на дороге разведчика; генерал даже не видел, как тот подбежал. В последнюю секунду заметив глядящий прямо на него дезинтегратор, Рэй Метланд взвился в воздух и всей тяжестью обрушился на сжимавшую оружие руку. Генерал взвыл.
Метланд стремительно нагнулся, выхватил дезинтегратор из разжавшихся пальцев и отскочил.
Ярость заглушила даже страшную боль.
— Я заплачу вам! Много! — Ткани правой руки были раздавлены, но кость цела, и генерал, с перекошенным лицом, приподнялся на локте. — Уберите Морейру… подведите сюда Делано!
Измученное, темное лицо Метланда было страшно.
— Кто убил Ларсена?
— Я заплачу! — с неистовой силой выкрикнул генерал. — Пятьдесят, сто — говорите, сколько… Дайте мне Делано!
— Кто убил Ларсена? — повторил Метланд натянутым как струна голосом. — Сперва скажите, кто его…
— Остановите их! — вскрикнул генерал, увидев, что Кэт поставил-таки Виктора на ноги. И поскольку разведчик не двигался, вне себя добавил: — Я убил его, я! Довольны вы наконец? Идите за Делано!
Помощник капитана отшатнулся, вскинул руку и прицелился. Обернувшиеся в этом мгновение Кэт и
