Рейкьявик стоит на небольшом полуострове, уходящем на запад в сторону залива. Большая часть города находится почти на уровне моря, так что некоторые районы выходят прямо к океану. Лишь немногие столичные кварталы расположились по окрестным холмам. Самая старая часть столицы примыкает к гавани и окружает озеро Тьернин.

Прогулку мы начали с торговой площади, осмотрели здание парламента-альтинга, поднялись на самый верх церкви Халгрима, откуда открывается прекрасный вид на город и гавань. Домики и так кажутся маленькими, а сверху и вовсе выглядят игрушечными. Бросается в глаза неописуемая пестрота крыш — будто исландцы пытаются разнообразить не слишком богатую природную палитру.

— А хочешь увидеть Снайдельс-Екуль? — спросил Балдур. — Это тот самый вулкан, через жерло которого герои известного романа Жюля Верна начали свое путешествие к центру Земли.

Он показал на покрытую легкой дымкой вершину вдали. Балдур рассказал, что первые постоянные жители появились на острове спустя 60 лет после того, как на нем обосновался Ингольфур Арнарсон. Их тогда было так мало, что не составило большого труда переписать всех поименно. Таким образом, исландцы получили ценнейший документ, позволяющий им проследить свою генеалогию.

Сначала Исландия была норвежской колонией, позднее перешла под управление датской короны, а с 1944 года она — независимая республика.

—  А вот и Соколиный дом — сказал Балдур, указывая на невысокое строение. — В нем содержали соколов, пойманных у нас и предназначавшихся королю Дании. Он любил дарить их разным коронованным особам.

У меня как-то не сочеталось — Исландия и соколы, но Балдуру, конечно, виднее. Мы еше долго гуляли, прошли мимо российского посольства, по очень древней улице, которая раньше и улицей-то не была, а была тропой, по которой Ингольфур Арнарсон ходил от моря к своему скромному жилищу.

К вечеру Балдур должен был уехать. На прощание он посоветовал обязательно съездить к гейзеру. Причем, слово «гейзер» он произнес так, будто говорил о существе одушевленном.

Наутро я выбрал одежду полегче (ярко светило солнце и дул теплый ветерок) и отправился на Маклаб-раут, главную автодорогу, ведущую из города. Поймать машину не составило особого труда (еще одно проявление исландского радушия), и спустя каких-то полчаса я наслаждался природой пригорода Рейкьявика.

Мы проезжали мимо огромных пастбищ с пасущимися овцами, где-то вдалеке виднелись силосные башни небольших фермерских хозяйств. Сама дорога никак не подходила под привычное понятие автострады — она была довольно узкая и скорее напоминала наши проселки. Я поинтересовался, почему так? — и услышал, что прокладывать широкие автодороги через лавовые поля очень дорого.

А машин в Исландии на удивление много. По последней статистике, на тысячу жителей их приходится почти что пятьсот. Но, несмотря на это, шумных и дымных пробок практически не бывает. Вскоре водитель притормозил у бензоколонки, и я решил выйти из машины, чтобы размять затекшие ноги.

И тогда полностью, всей грудью, всеми легкими ощутил, что такое исландский воздух. Какой прозрачный и чистый он был! Это был воздух, в котором плавно и бесшумно, словно призраки, парили полярные совы и летали невидимые простому смертному эльфы.

Я пытался как можно глубже вдыхать, чтобы хоть как-то сохранить его в себе, пропитаться этим древним воздухом. И тут я вспомнил уроки физической географии — ведь воздух в Исландии самый чистый в Европе, на Земле немного найдется других подобных мест.

А все дело в том, что собственных крупных производств в Исландии нет. В Рейкьявике, например, почти единственный источник дыма, так сказать неестественного происхождения, — это трубы рыбокоптильного завода. А содержание вредных примесей в его дыме, как мне говорили, доведено до минимума.

Дома же в столице и в некоторых других крупных городах, где живет более половины населения страны, полностью отапливаются горячей водой из подземных источников. Эти же источники «поставляют» воду в плавательные бассейны, которые есть практически при каждой школе.

Кстати, Исландия, вероятно, единственная в мире страна, где плавание входит в обязательную школьную программу. Поэтому трудно найти на острове хотя бы одного его жителя, который бы не умел плавать. Но вот мы подъехали к Хверагерди. Еще издалека я заметил длинные, покрытые стеклом, приземистые здания.

Водитель высадил меня где-то в центре этого небольшого, по нашим меркам, городка. Прогуливаясь, я набрел на местный базар. И не поверил своим глазам, увидев на прилавке...бананы. «Скорее всего привозные, из Африки, бартер ни рыбу», — пронеслось у меня в голове. Но, к моему удивлению, бананы были местные. Я никак не ожидал, что здешние фермеры с успехом выращивают их в специальных оранжереях, обогреваемых геотермальными водами при искусственном освещении.

Когда я оказался внутри одной из таких оранжерей, то увидел не только огромные грозди бананов, но и алые увесистые помидоры, и яблоки и даже кактусы. За год здесь снимают по два-три урожая экзотических для острова плодов.

Большой гейзер

...Никогда мне не забыть этого зрелища — Большой Гейзер! Громадный столб воды четко выделялся на фоне почти пустынного пейзажа, подобно высокой плакучей иве зимой, качающейся на ветру и сбрасывающей снег со своих ветвей. Клубящиеся пары и белые кольца испарений ветер уносил в сторону долины. Над головой была прозрачная чистота. Какой-то радужный свет, но не похожий на обычную радугу, сиял поверх темной, покрытой лавой земли.

Клокот и бульканье фонтанов, грохот невидимых подземных пушек взрывали тишину. Потоки бурлящей белой воды бились о поверхность огромной чаши и исчезали в трещинах котловины. Земля тряслась, и порывистый ветер с диких ущелий Лангарфьела смерчем устремлялся вниз со звуком, похожим на стон...

Не более чем в десяти километрах от Большого Гейзера я обнаружил еще одно чудо природы — водопад Гульфосс. У меня по-настоящему захватило дух, когда я увидел реку низвергающуюся с высоты 50 метров с ледниковых горных уступов.

Я был на Ниагаре, и Гульфосс своей мощью произвел на меня похожее впечатление. Однако от местных жителей я узнал, что на острове есть водопад и помощнее, более того, считающийся самым мощным в Европе. Но до него довольно сложно добираться. Ах, как бы я хотел там оказаться, но время жестокая штука, его вечно не хватает...

 Перед отлетом домой, по дороге в аэропорт Кефлавик, я не удержался и остановился в настоящей Таверне Викингов, что в городе Хафнафьордуре, и решив полностью погрузиться в атмосферу средневековья, заказал сделанную по старинным рецептам ногу ягненка. Подавали ее с отварной картошкой, облитой расплавленным вместе с маргарином сахаром. Эта карамельная картошка (так называют ее исландцы) была последним впечатлением от недолгого, к сожалению, визита в страну древних легенд, живых вулканов и горячих  источников.

Антон Григорьев