Все это создавало повод для беспокойства. Я лично хорошо помнил, как меня минимум дважды (а максимум — раз пять, не считая всяких «дурацких снов») погружали в искусственную реальность, причем я даже не успевал определить, когда истинная явь начинала превращаться в обманку, придуманную то ли Сарториусом, то ли Чудо-юдом, то ли хрен знает кем. Может быть, сейчас что-нибудь похожее начинается с Ленкой, а эта порно-леди обрабатывала нас не видеокамерой, а каким-нибудь портативным ГВЭПом — генератором вихревых электромагнитных полей вроде того, что мне демонстрировал Чудо-юдо после моей расправы с Белогорским и Салливэном. Правда, я до сих пор в этом сомневаюсь…

Тем не менее, пока паниковать не стоило. Ничего особо вредного ни в Линдином, ни в Хрюшкином состоянии еще не обнаруживалось. Правда, потом, когда обнаружится, может быть поздно, но я все же решил не торопить события. К тому же я вспомнил, что фамилия Линды — Атвуд. И хотя этих Атвудов в США, Великобритании, Канаде, Австралии и иных местах полным-полна коробушка, что-то мне подсказывало, что какой-то родней Майку она может доводиться. Может быть, она была чуть-чуть похожа на его мать.

Но разговор все-таки начала она:

— Может быть, нам стоит познакомиться? Я уже заплатила вам за то, что вы меня трахнули, но покамест не знаю, как вас зовут. И вашу милую мне тоже хотелось бы узнать по имени. Заметьте, я не удивилась, что вы знаете, как меня зовут.

Английский язык потерял местоимение второго лица единственного числа в незапамятные времена. Поэтому универсальное «you» можно переводить на русский и как «ты», и как «вы». Соответственно какой-либо нравственной проблемы перехода на «ты» тоже не существует. Как хочешь, так и понимай. Ясно, что в то время, как я ее поливал, Линда скорее была со мной на «ты», а сейчас ее «you» по построению фразы и интонациям явно переводилось как «вы».

— Называйте нас Диком и Элен, не ошибетесь, — ответил я. Линда влезла коленями на самолетное кресло и, подложив локти под подбородок, вновь посмотрела своим странным взглядом на меня, а потом на Ленку.

— Мне кажется, что я схожу с ума, — произнесла порнушница. — Я делала это тысячи раз, но ничего похожего не ощущала. Вы это можете понять, Дик?

Я не любил комплиментов по части своих мужских достоинств, которые произносились другими дамами в присутствии моей жены. Правда, тут была особая ситуация. Не успел я открыть рот, как вместо меня ответила Ленка:

— Я вас понимаю, Линда. У меня такое же ощущение, хотя сначала мне хотелось вас убить. Во мне что-то перевернулось. А он, — конечно, это был Big Bad Wolf, то есть я, — он этого не понимает. И не может понять. Потому что он самодовольный болван, как все мужчины.

— Мне это точно не понять. — Я упираться не стал.

— Но вы должны хотя бы знать, — заявила Линда, — что между нами возникли новые отношения. Не знаю, сколько они продлятся, может быть, только до Пуэрто-Рико, но мне хотелось бы, чтобы они сохранялись подольше. Это очень серьезно.

— Я тоже так думаю, — произнесла Ленка. Мне захотелось отвлечь дам от этих сложностей, потому что меня интересовало совсем другое.

— Линда, — спросил я, — у вас не было в родне Майклов?

— Был, — сказала она, — моего кузена звали Майк. Это сын родной сестры моей мамы. А вы что, его знали?

— Я не уверен, Атвудов много и Майклов среди них хватает. Сколько ему лет?

— Сейчас было бы сорок пять.

Ответ не совсем совпадал с моими прикидками. Мне почему-то втемяшилось, что действие моих снов происходило в 1968 году, а Майку было в это время 14. Стало быть, он был 1954 года рождения и сейчас ему было бы только 42. Вряд ли он сумел бы попасть во Вьетнам до 1972 года. Но если ему было бы сейчас 45, тогда он с 1951 года, и 14 лет ему было в 1965-м. Во Вьетнам он явно успевал, но тут я вспомнил, что Милтон Роджерс рассказывал о том, как в 1962 году в космосе над островом Джонстон была взорвана ядерная бомба, сказал, что это было шесть лет назад. То есть получалось, что насчет 1968 года мне не просто втемяшилось. Тем не менее я все-таки спросил:

— Он был во Вьетнаме?

Линда погрустнела.

— Майк там пропал без вести.

— В каком году?

— Вы что-то про него знаете?

— Может быть, и не про него, а про другого Майка Атвуда. Так когда он пропал?

— В 1970-м или 1971-м, я точно не помню. Он служил на авиабазе и пропал после того, как ее обстреляли вьетконговцы.

— Не в Дананге?

— Кажется, там. У меня плохая память на все эти названия.

— Жаль, — заметил я, — что вы не помните. Дело в том, что я знавал одного Атвуда, который рассказывал, будто нашел волшебный ящик в какой-то там Пещере Сатаны…

— …И ящик якобы исполнял все желания? — грустно улыбнулась Линда.

— Да, что-то вроде этого…

— Это наш Майк. Только вот когда же вы с ним могли видеться? Ведь вам

где-то чуть-чуть за тридцать, не так ли? Вряд ли вы моложе его меньше чем на десять лет?

— Мне почти тридцать пять, — сказал я, слегка прибавив.

— Но ведь вы не могли воевать во Вьетнаме. А до призыва в армию он жил вместе с нами. После того как его отца убили гангстеры, а мать умерла от инфаркта. Так что всех, с кем он общался в нашем городе, я знала. И наверняка бы вспомнила вас, хотя точно знаю, что он не общался с маленькими мальчиками.

— Так его родители умерли? — переспросил я.

— Да, это была ужасная трагедия. Его отец был лейтенантом полиции и сильно прижал торговцев наркотиками. Ему оставалось совсем немного, и он смог бы найти основания для ареста очень крупного босса. Но в полиции кто-то осведомлял мафию, и с Биллом Атвудом решили покончить. Когда Билл с Майком поехали в другой город по каким-то делам, на ночной дороге их ударил тяжелый грузовик. Весь удар пришелся по водительскому месту, где за рулем сидел дядя Билл. А Майк получил тяжелое сотрясение мозга и долго болел. У его матери было больное сердце, и оно не выдержало такого потрясения. Когда Майк поправился, он все время рассказывал какие-то странные истории про то, как он заблудился в пещере вместе со своей учительницей физики…

— Тиной Уильяме?

— Да-да, именно вместе с ней.

— Кстати, она сейчас работает медсестрой в клинике университета «Сан-Николас» на Гран- Кальмаро. Вы могли бы там с ней встретиться.

— Мы, с Божьей помощью, все здоровы, — усмехнулась Линда, — и нам незачем обращаться в клинику. Но Тина Уильямс, когда ей поведали о россказнях Майка, конечно, сказала, что все это фантазия. В общем, около двух лет Майка считали не вполне нормальным. Он рассказывал и о каких-то пришельцах, и о перемещениях во времени, и о том, что его отец в прошлой жизни был бизнесменом. Его показали психиатру, но тот сделал вывод, что все дело лишь в гиперразвитой фантазии подростка, увлечении его литературой в стиле fantasy и science fiction. Так что Майк благополучно закончил школу и позже уже не надоедал нам своими рассказами о том, как он прямо из инопланетного корабля попал в гараж своего отца… Но все-таки где же вы с ним встречались?

— Мой отец, — я сам удивился тому, как быстро придумал, чего соврать, — был офицером на базе в Дананге (Браун в Дананге бывал не раз, и я не боялся вопросов относительно того, где там что находится). А мы с матерью приехали его навестить. Поскольку моим родителям хотелось немного побыть наедине, отец поручил одному из солдат присмотреть за мной. Вот это и был Майк Атвуд, который рассказал мне массу интересного. Конечно, я догадывался, что он привирает, но все равно слушал его с удовольствием. Особенно про волшебный ящик, выполняющий все желания. Который может преподнести в