существование восьмого периода таб– лицы Менделеева, то находящийся в нем элемент номер сто двадцать может повторить свойства уже известного нам радия, оказаться его ближайшим родственником, но с гораздо более ярко выраженными качествами радиоактивности. Такой новый элемент Вадим и его сторонники условно назвали инфрарадием. И утверждали, что этот элемент явится мощным источником энергии. Инфрарадий, как предполагал Вадим, будет выделять энергию в миллионы раз медленнее, чем расщепляющиеся ,в цеп– ной реакции ядра урана или плу-' тония, ибо там мы 'имеем дело со взрывом, а не с постоянно и планомерно протекающим распадом. Но энергия инфрарадия должна, по мысли Сокола, вы– деляться в сотни тысяч раз более активно, чем энергия знако– мого нам обычного радия. Вы понимаете, Галя, каким удобным и полезным источником энергии мог бы оказаться такой элемент, как инфрарадий?

– И Вадим Сергеевич думает теперь, что… – Галя Рыжко не решилась закончить свой вопрос: трудно было поверить, что ее серо-зеленые камушки, такие неказистые на вид, могут ока– заться могучим инфрарадием!

– Да, он думает, что вы открыли на Венере инфрарадий… вернее, какие-то соли инфрарадия. И очень хорошо, что только соли, иначе вы не отделались бы ожогом, – закончил Николай Петрович. Он опять взял в руки один из камушков, принесенных Галей, и поднес его к глазам, внимательно рассматривая.

– А на Земле нет инфрарадия?

– Это пока неизвестно, – отозвался рассеянцо Рындин, сос– редоточенно разглядывая камушек. – Если он не распался за миллиарды лет существования нашей старушки-планеты, то, ко– нечно, прячется где-нибудь в глубочайших ее недрах. И тог– да… не его ли энергия разогревает очаги магмы в этих нед– рах и выбрасывает огненную лаву на поверхность Земли во вре– мя вулканических извержений?.. Мы не знаем этого, Галя. И знаете что? Давайте отложим подальше ваши камушки. Имеют ли они отношение к инфрарадию – это установит Вадим, но уже сейчас я могу сказать, что они очень активны. Мне вот пока– залось, что по поверхности камушка пробегают крохотные золо– тые искорки… и только тогда я сообразил, что это – раздра– жение сетчатки глаз. А теперь вот и слезы выступили… Нет, отложим камушки! Это опасные игрушки, и нам надо быть очень осторожными с ними… Что такое, Ван? Какие-нибудь новости?

– оживился Рындин, увидев быстро вошедшего в каюту Ван Луна, который держал в руке лист бумаги.

– Очень важные новости, Николай Петрович, – произнес Ван Лун. – Сигналы с Земли!

Рындин радостно протянул к нему руки:

– Дорогой мой, это лучшее, что вы могли сообщить! Значит, зонд-антенна помогла!

– Да, но только это не речь. На Земле не уверены, что мы можем свободно принять радиотелефонную передачу. И Земля да– ет сигналы по азбуке Морзе. Вот, автомат записал, прошу. – И он подал Рындину принесенный лист бумаги.

– «Венера-1», «Венера-1», слушайте нас, говорит Земля, – голосом, дрожащим от радостного волнения, читал Николай Пет– рович. – После получения почтовой ракеты снова не имеем ни– каких известий. Беспрерывно пробуем связаться с вами. Слу– шайте нас, «Венера-1»! Перешли на азбуку Морзе, так как нет уверенности, что пространство не искажает сигналы радиотеле– фона. Передавайте ответные сигналы на полной мощности пере– датчика также азбукой Морзе. Как получим ваше подтверждение, сейчас же сообщим важные новые данные относительно вашего обратного старта с Beнеры. Выяснена возможность значительно– го ускорения вашего отлета. Будем снова вызывать вас, как и раньше, через каждый час. «Венера-1», отвечайте Земле!

Рындин поднял глаза на Ван Луна:

– Какие же это новые данные об отлете?.. Впрочем, сейчас надо думать о другом. Ван, вы проверили, в чем неисправность передатчика?

– Проверял, еще не нашел, сожалею. Буду искать.

– Надо поторопиться, Ван. Земля ждет нашего ответа. Инте– ресно, что это за важные данные?.. А что Вадим?

– Я сейчас пойду узнаю, – приподнялась Галя. Ей так хоте– лось быть снова полезной! Но Рындин строго остановил ее:

– Никуда вы не пойдете, дорогая моя. Лежите в своем гама– ке и не думайте вставать. Раньше чем суток через двое я не позволю вам двигаться.

– Что? – недовольно отозвалась Галя.

– Да, а может быть, и больше. Мы не знаем еще степени ак– тивности ваших камушков. Ваше счастье, Галя, что вы были в скафандре, когда несли образцы. Металлическая сетка, покры– вающая его резиновую ткань, несколько нейтрализовала ради– оактивное влияние минерала. Иначе было бы гораздо хуже. Сле– довательно, лежите и помалкивайте. Вам прописан постельный режим. А, Вадим! Наконец-то! Какие результаты?

Впрочем, вряд ли нужно было спрашивать Сокола об этом. Он не вошел, а стремительно влетел в каюту. Его глаза сверкали, нос и щека были выпачканы чернилами и каким-то красным хими– ческим реактивом. Захлебываясь от возбуждения, Вадим выкрик– нул:

– Инфрарадий, Николай Петрович! Сомнений нет! Вес, огром– ная радиоактивность и другие показатели говорят об одном и том же: Галя нашла соли инфрарадия! Галиночка, да понимаете ли вы, что это значит? А, да что говорить!

Он стремительно бросился к Гале и расцеловал ее. Расте– рявшаяся девушка только руками всплеснула:

– Вадим Сергеевич! Что вы делаете?!

Но Сокол не слышал ее. Он подбежал к смеющемуся Рындину и так же крепко расцеловал его. Затем бросился к Ван Луну, ос– тановился перед ним и безнадежно махнул рукой:

– Все равно вы ничего не понимаете в эмоциях, Ван! Нет, мне надо успокоиться, остаться одному!

Он выбежал за дверь, в коридор, – и оттуда донеслось его победоносное восклицание:

– Есть инфрарадий! Ура, есть инфрарадий! Ура!