кухню.

Колльберг высыпал содержимое мусорного вместилища на пол и теперь держал в руках пластиковый пакет.

— Взгляни на это, — сказал он.

В одном уголке пакета было несколько зеленых зернышек. Колльберг растер их большим и указательным пальцем.

— Гашиш, — определил он.

Мартин Бек кивнул.

— Теперь понятно, почему он коллекционировал пустые спичечные коробки. Этого пакета хватило бы, чтобы наполнить по меньшей мере тридцать коробков.

В остальном результаты обыска были незначительными. Несколько сувениров указывали на то, что Олафсон побывал в Польше. Четыре старых счета в карманах его твидового пиджака были выписаны в ресторане «Амбассадор» и датированы декабрем. В ящике прикроватной тумбочки оказалось два презерватива и любительская фотография полной темноволосой женщины в бикини на пляже. На обороте фотографии кто-то написал шариковой ручкой «Берра с любовью, Кай».

Каких-либо еще личных вещей в квартире не было, и ничто не говорило о том, где может находиться в настоящее время живущий здесь человек.

Мартин Бек позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыла женщина. Они задали ей несколько вопросов.

— Ну, вы ведь сами понимаете, — сказала она, — что значит жить в таком доме. Как-то не обращаешь внимания на тех, кто живет в других квартирах. Кажется, я видела его несколько раз, но, по- моему, он поселился здесь недавно.

— Вы можете припомнить, когда видели его в последний раз? — спросил Колльберг.

Женщина покачала головой.

— Не помню. — Но это наверняка было очень давно. По-моему, на Рождество. Но я в этом не уверена.

В двух других квартирах на этом этаже никого не было дома. По крайней мере, дверь никто не открыл. Управляющего в доме, очевидно, не было; объявление у входа рекомендовало жильцам по всем квартирным вопросам обращаться к механику, живущему по другому адресу.

Они вышли на улицу. Колльберг сел в машину, а Мартин Бек пересек улицу и вошел в бакалею на противоположной стороне. Он показал продавцу листок со списком деликатесов.

— Я не могу сказать точно, когда мы отправили этот список, — ответил продавец. — Как правило, мы отсылаем их по пятницам. Подождите минутку.

Он исчез в подсобке и тут же вернулся.

— В пятницу, девятого февраля, — сказал он.

Мартин Бек кивнул, возвратился к Колльбергу и сказал:

— Он не появлялся дома с девятого февраля.

Колльберг молча пожал плечами.

Они проехали по Сокенвеген и Нюнесвеген, пересекли промышленный район Хаммарбю и оказались на шоссе, ведущем в Вермдё. В Густавсберге они отправились в полицейский участок и побеседовали с одним из патрульных, которые обнаружили краденые автомобили во дворе у Олафсона. Он рассказал им, как добраться до летнего домика.

Через пятнадцать минут они уже были там.

Домик был расположен в уединенном месте. Дорога туда была узкой и извилистой и скорее напоминала лесную тропинку. Участок возле дома когда-то был ухоженным, с газоном, японским садом и посыпанными песком дорожками, но сейчас от этого почти ничего не осталось. Возле дома снег уже растаял, но у поленницы дров под стеной все еще лежали серые кучи. В дальней части сада стоял, очевидно, недавно построенный гараж. Он был пуст, а три автомобиля, которые, судя по отпечаткам протекторов на гравии, когда-то здесь стояли, тоже уехали.

— Глупо было убирать машины, — сказал Колльберг. — Если бы он вернулся, то сразу бы понял, что здесь побывала полиция.

Мартин Бек осмотрел входную дверь домика. Она была закрыта на защелку и большой висячий замок. Единственным человеком, который мог дать им ключи, был Олафсон, и стало ясно, что придется немного потрудиться. Они взяли в машине отвертки и другие инструменты и уже через несколько минут открыли входную дверь.

Домик состоял из большой комнаты, обставленной в деревенском стиле, с двумя откидными кроватями у стен; кухни и умывальника. Воздух внутри был сырой, здесь пахло плесенью и керосином. В большой комнате был камин, а в кухне дровяная печь, из других нагревательных приборов — лишь керосиновая печь в одной из спален. Пол был в песке и засохших полосах грязи, мебель в большой комнате грязная и обшарпанная. Кухонный стол, табуретки и полки были завалены мусором, пустыми бутылками, грязными тарелками, чашками с кофейной гущей и немытыми стаканами. На одной из коек лежали грязные простыни и старое одеяло.

В доме никого не оказалось.

В маленькой прихожей за дверью находилась кладовка, полки которой были уставлены краденым товаром, вероятнее всего, вещами, украденными из автомобилей. Здесь были транзисторные приемники, фотоаппараты, бинокли, карманные фонарики, инструменты, несколько удочек, охотничье ружье и портативная пишущая машинка. Мартин Бек встал на табуретку и заглянул на верхнюю полку. Там лежал старый крокетный молоток, выцветший шведский флаг и фотография в рамке. Он принес фотографию в комнату и показал ее Колльбергу.

На фотографии были изображены светловолосая молодая женщина и маленький мальчик в коротких штанишках н рубашке с короткими рукавами. Женщина была красивая; и она, и мальчик смеялись, глядя в объектив. Одежда женщины и прическа были модными в конце тридцатых годов. На заднем плане стоял домик, где сейчас находились Мартин Бек и Колльберг.

— Наверное, фотография сделана за пару лет до смерти отца, — сказал Мартин Бек. — Тогда это место выглядело совершенно по-другому.

— У него симпатичная мать, — заметил Колльберг — Интересно, как там дела у Рённа.