Бетси спустилась вниз, к табльдоту. Там уже хлопотала мать Ришата — полная пожилая дама с таким же, как у сына, смуглым приветливым лицом. Посмотрев на девушку, она лукаво улыбнулась. Молодая англичанка невольно смутилась, зачем-то поправила влажные волосы. Неужели отзвуки бурной ночи долетели сюда? Она старалась не кричать…

Впрочем, чему удивляться?

— Вы, случайно, не видели моего друга, — нерешительно поинтересовалась Бетси.

«Что это со мной? — поразилась девушка. — Я стесняюсь этой пожила женщины? Все, пора снова в воскресную школу!»

— Вы о своем красавце? — невозмутимым тоном уточнила хозяйка. — Как же. Умчался с самого утра, даже не позавтракал. Эк торопыга, право! По крайней мере в том, что касается…

Она не стала договаривать. Бетси и без того почувствовала, что краснеет.

— Он ничего не велел передать?

— Нет, милая, — сказала женщина. — А что, вы ни о чем не договорились?

Бетси промолчала.

На завтрак подавал обычные кашмирские блюда: лепешки, сыр и чай с медом. Аккуратно пережевывая свежую, вкусно пахнущую лепешку, запивая ее ароматным чаем, девушка пыталась разобраться в событиях последних суток. Слишком все быстро, слишком стремительно произошло: охота, убитый йети (ничего себе зверюга!), каталажка… То, что случилось ночью…

…Амода.

— Послушайте, — выдержала она, поворачиваясь к почтенной матушке, — вы не знаете, кто он, собственно, такой, этот молодой человек? Он часто бывает в Сринагаре?

— Сринагар большое, — улыбнулась и положила на тарелку еду, — не уследишь за всеми пастухами, которые здесь бывают?

Девушка не поверила. Ответ прозвучал слишком быстро да и что-то неискренне посудилось в интонациях, с которыми была произнесена фраза. Старушка знала явно больше, чем хотела — или могла — сообщить. Ведь и ее сын вначале встретил Амоду чуть ли не рычанием, а потом…

Бетси помотала головой. Все, мисс Шакти, проехали! Нужно наконец и делами заняться…

Не без дрожи в коленях Бетси вошла в знакомое здание управления полиции Сринагара, откуда только вчера каким-то чудом удалось вырваться. Вошла — и тут же поняла, что ее визит явно не ко времени. В управлении царил хаос, но не первозданный, а хорошо организованный. Полицейские лихорадочно сновали по коридорам, перенося от двери к двери кипы бумаг, папок, каких-то свертков. Все это слегка напоминало то ли эвакуацию, то ли начало землетрясения.

Секретарша в приемной господина Лал Сингха, с обреченным видом уставившись на экран монитора, выбивала на клавиатуре свирепую дробь. А из-за стеклянной двери кабинета доносился хорошо знакомый рык:

— Всех уволю! Совсем службу забыли, остолопы? Что значит, не признались? А ты нажми! Значит, мало старался, слизняк!.. Это не он слизняк, это ты слизняк, сержант! Когда я на твоем месте работал, у меня и пепел с погребального костра протоколы подписывал!..

— Что, так плох? — сочувственно обратилась Бетси к секретарше.

Та испуганно покосилась на нее и, не прерывая барабанной дроби на кейбоарде, тихонько вздохнула. Или всхлипнула.

— Как бы мне переговорить с господином начальником? — не отставала девушка.

Секретарша негромко ойкнула и посмотрела на Элизабет такими глазами, словно перед нею стояла вдова в желтом сари, готовая ступить на погребальный костер возлюбленного мужа…

…Чтобы потом все равно, уже в качестве пепла, подписать протокол.

Но тут дверь, жалобно заскрипев, распахнулась, и на пороге кабинета появился его хозяин.

— Где все?! — заревел он, как будто не видя, что подчиненные, заполнившие коридор, робко замерли на своих местах. — Куда все запропастились в рабочее время? Никого невозможно найти! Уволю!!! И… И почему в участке шастают посторонние?

Он свирепо воззрился на Элизабет и внезапно умолк. Темно-багровое от прилива крови лицо перекосила гримаса, словно гнев, перемешанный со страхом, ударил ему прямиком в печень. Так продолжалось минуту-другую, вокруг стояла страшная тишина, и даже вездесущие мухи, казалось, замерли в полете. Затем господин Лал Сингх, с видимым усилием взяв себя в руки, одернул форменную куртку и ровным пустым голосом пригласил молодую англичанку в кабинет. Подчиненные испуганными фазанами выскользнули в коридор. Кто-то зацепился ногой за ножку стула, взмахнул руками, с трудом удержался на ногах… Бетси мысленно пожалела беднягу. Укротителем бы в цирк устроился, что ли, все спокойнее, чем здесь!..

В кабинете, предложив гостье сесть, господин Лал Сингх сухо поинтересовался, чем обязан столь раннему визиту. Назвать визит ранним было определенной натяжкой с его стороны, так как часы показывали полдень, но девушка рассудила, что доблестный страж порядка имеет в виду не часы, а дни. И вправду, кто станет возвращаться в такое место?

— У меня дело… — самым решительным тоном начала она.

— Вас интересует судьба соотечественников? — перебил господин Лал Сингх. — Смею заметить, вопрос уже решен. Господина профессора с сыном я отпустил еще вчера при вас, что ж до террористов, так они уже сегодня вечером будут под конвоем отправлены в Дели.

Почтенный страж порядка, разумеется, не стал посвящать Элизабет во все подробности дела. Тем более ему было что скрывать. Однако девушка насторожилась.

— В Дели? Вы хотите сказать, что их отдадут под суд?

Начальник полиции промолчал, но легкое движение его усов было весьма красноречиво.

— Но позвольте…

Бетси невольно задумалась. Трое подозрительных типов ее, конечно, не особо волновали, однако… Однако не свинья же она в конце концов!

— Хочу обратить ваше внимание, господин начальник полиции, что один из задержанных спас мне жизнь, застрелив это… это существо. И не только мне.

Бетси хотела напомнить об Амоде, но передумала.

— Если бы не он, ваши полицейские тоже могли бы пострадать…

Ответом было молчание, но затем по кабинету пронеслось задумчивое «м-м-м». Сама того не ожидая, мисс МакДугал нащупала чувствительную точку в бронированной душе господина Лал Сингха. Жизнь полицейского — высшая ценность. И ежели поразмыслить…

— М-м-м… Исходя из того, что означенное лицо афроамериканской национальности пользовалось оружием, принадлежащим господину Барджатия и зарегистрированным согласно законодательству штата… М-м-м… А также учитывая, что факт нападения подтверждается свидетелями…

Девушка облегченно вздохнула. Кажется, посеянные зерна начали давать всходы. Она охотно согласилась дать показания, дабы облегчить участь «означенного лица афроамериканской