Она издала глубокий вздох, который знаменовал собой все несчастья, случившиеся с ними в особняке Клингеншоенов. В своей гофрированной розовой блузке она выглядела симпатичнее обычного, да ещё танцующие язычки пламени отбрасывали яркие блики на её лицо. Он вспомнил о розовом шарфе и отправился к машине за подарочной коробкой от Ланспиков, перевязанной розовой ленточкой.
– Ой, настоящий шёлк! – воскликнула она. – И мой любимый цвет. Вы не забыли!
Её увлажнившиеся от слез глаза были увеличены толстыми линзами, и Квиллер испытал что-то вроде сочувствия к ней. Она любила мужскую компанию, и тем не менее все три её брака закончились печально. Хотя она и говорила, что счастлива, он видел: она страдала от одиночества. Иногда он задумывался о самом себе. Вот уже двенадцать лет, как он ведёт холостую жизнь, убеждая себя, что это лучший образ жизни. Пока миссис Кобб была его домоправительницей, он имел уютный дом и великолепную еду. Теперь ему приходилось питаться в ресторанах и заниматься постоянными поисками того, кто мог бы составить ему компанию. Его лучший друг, Арчи Райкер, скоро женится и по вечерам будет оставаться дома. Большинство женщин, которых он знал, были, с его точки зрения, или слишком агрессивны, или слишком развязны. Полли оказалась исключением, но они с ней уже разыграли последнюю сцену, и он точно знал, когда следует опустить занавес
Он молчал, убаюканный вкусной едой, приятной обстановкой и спокойной домашней атмосферой, царящей в этот момент. Миссис Кобб, казалось, разделяла его настроение, её глаза счастливо сияли. Только потрескивание поленьев в камине да громкое сопение Коко нарушали тишину. Квиллеру захотелось сказать что-нибудь тёплое, но впервые у него не нашлось слов. Она была обязательным человеком и приятным компаньоном. Ему удалось лишь выдавить: «Айрис!» – а она только ответила: «О Квилл!» – и слезы потекли из-под розовой оправы её толстых очков.
Внезапно из смежного помещения раздались шорох, грохот, царапанье и топот. Мужчина и женщина побежали в кухню. Юм-Юм лежала на боку у газовой плиты, запустив под неё свои знаменитые лапки, и яростно стучала хвостом по полу.
– Она поймала мышь! – заявил Квиллер и протянул к Юм-Юм руку, ответом ему было урчание.
– Оставьте её в покое, – сказала миссис Кобб. – Она думает, что вы хотите отобрать у неё добычу.
– Вот откуда в доме появляются мыши – они пролезают там, где проложены газовые трубы, – сказал он. – Неудивительно, что она весь вечер просидела на кухне. Она их слышала.
– Ну до чего же умная киска!
– Она умнее вашего водопроводчика, миссис Кобб.
Хвост Юм-Юм постепенно затих, она изящно изогнулась на полу, вытягивая свои длинные передние лапки, в которых находился приз, стиснутый острыми когтями. Тут в кухню явился Коко и мяукнул.
Миссис Кобб понимающе посмотрела на него:
– Как всякий мужчина!
Её комментарий удивил Квиллера. Он не соответствовал характеру послушной, почитающей мужской пол вдовы, которую он давно знал.
– Пора отправляться домой, – сказал он, открывая корзину для пикников. – Обед был чудесным, миссис Кобб, а музей достоин самых высоких похвал. Если я смогу что-нибудь для вас сделать, дайте мне знать.
Корзину установили на заднем сиденье, а на полу разместили две овальные миски, Квиллер посигналил на прощание хозяйке дома, стоявшей в дверях, и направил автомобиль к Пикаксу. Он был благодарен Юм-Юм за то, что она поймала мышь в самое подходящее для этого время, а то ещё чуть-чуть – и он сморозил бы какую-нибудь глупость про любовь. Он не нуждался больше в женщинах, а тем более в таких, как его прежняя домоправительница, которая думала о замужестве и питала склонность к трагедиям. Все три её мужа умерли насильственной смертью.
Он проехал мимо Дерева повешенных, потом через Старый дощатый мост и свернул на запад, на шоссе Скатертью дорога. Машин почти не было. Округ разорился на дорогу – и изрядно потратился, – чтобы способствовать расширению двойного дома Эксбриджа. Большинство водителей тем не менее предпочитало более короткую и более удобную для коммерции дорогу, и местные остряки прозвали новое шоссе Скатерть-самобранка.
Когда он проезжал старую шахту Бакшот, стало темно. Именно здесь, припомнил он, с ним случилась серьёзная велосипедная авария, и произошло это год назад. Случай был чрезвычайно непонятным.
И вот… всё повторилось снова.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Место действия: пустынное шоссе Скатертью дорога.
Время действия: позже этим же вечером.
В воскресенье поздно вечером на шоссе Скатертью дорога движение замирало. Квиллер ехал в полном одиночестве; включенные фары освещали жёлтые линии на тротуаре, выхватывали из темноты с обеих сторон куски леса, заброшенные шахты и усыпанные валунами пастбища. Время от времени неполная луна проливала свет на окружающую местность, подчёркивая её мрачноватость. Вдруг в смотровом зеркале засветились мощные фары приближающейся машины – слишком мощные, так что ему пришлось повернуть зеркало, чтобы не слепило глаза. Машина быстро приближалась, но марку её было не разобрать; неожиданно машина перешла на встречную полосу, словно собираясь совершить обгон, но, передумав, вернулась на прежнюю, приблизилась к Квиллеру и снова резко повернула влево. Это был автофургон, и, когда он вновь поравнялся с машиной Квиллера, спокойствию благоразумного водителя пришёл конец. Квиллер подался вправо. Огромная масса фургона сделала то же самое.
Он пьян, подумал Квиллер и прижался к обочине, сбавив скорость. Фургон угрожающе навис над автомобилем. Ещё несколько сантиметров – и он бы столкнул его с дороги. Квиллер поехал по обочине… Полегче! Посыпано гравием!.. Машину занесло! Потише! Поворот! Опять занос! Предельно осторожно с тормозом!.. И тут машина наехала на валун и, взлетев, заскользила по краю канавы… ещё один прыжок, переворот, ещё переворот, и наконец, содрогнувшись, машина замерла в кювете.
Оглушенный, Квиллер не мог понять, где он находится: педали и приборная доска над головой… повсюду подушки от сиденья и сковородки… откуда-то сверху на него сыплется гравий из кошачьего туалета.
Почему не слышно мяуканья сиамцев?
Квиллер отстегнул ремни и выбрался через дверь, распахнувшуюся от удара. Потом снова забрался в тёмную машину и нащупал корзину с крышкой. Она лежала, придавленная подушкой от сиденья. Крышка была открыта – сиамцев не было!
– Коко! – громко позвал он. – Коко! Юм-Юм!
Ответа не последовало. Квиллер подумал, что, испугавшись, они убежали. В панике он обыскал всё вокруг машины. Никого. Он снова позвал. Полное молчание.
Внезапно местность осветилась фарами подъезжающей с запада машины. Она остановилась у края дороги. Из машины выскочил человек и побежал к месту происшествия.
– С вами всё в порядке? Никто не ранен?
– Со мной всё в порядке, но я потерял кошек. Двух. Их могло выбросить при падении.
Автомобилист повернулся к своей машине и закричал:
– Свяжись по радио с шерифом и принеси фонарь! – У Квиллера он спросил: – Вы пытались позвать их? Здесь густые леса. Может, они прячутся?
– Это домашние кошки. Они никогда не выходят на улицу. Я не знаю, как они отреагируют на этот несчастный случай, как поведут себя в незнакомой местности.
– Вашей машине, кажется, конец.
