— По-моему, все ясно, — заключил я. — Его нет.

— Посмотрите в спальне и ванной, — приказала она. — А я зайду на кухню. Хочу быть абсолютно уверенной, прежде чем позволю вам уйти, Дэнни Бойд!

— Хорошо, — вздохнул я. — Но кажется, вы мне почему-то не доверяете.

— Ха! — воскликнула она, вложив в это слово больше смысла, чем вы найдете в любых трех авангардистских фильмах.

Спальня поражала роскошью и пугала пустотой. Из ванной не доносилось звука текущей воды, и я совсем уже было решил не тратить времени попусту, но все-таки заглянул туда, совершив второй раз за утро огромную ошибку. Дядя Джо оказался в ванной, по крайней мере я решил, что это дядя Джо, но задавать вопросы мертвецу совершенно бесполезно. Видимо, убийца был чистюлей, поскольку горло дяди Джо было перерезано от уха до уха и он стоял на коленях перед ванной, опустив в нее голову. Один взгляд на дно ванны — и меня тут же снова затошнило Я поспешил убраться оттуда, как вдруг услышал сзади шорох. Развернулся как раз вовремя, чтобы подхватить брюнетку на руки; она потеряла сознание.

Ее ресницы затрепетали, темные глаза открылись и взглянули на меня с выражением застывшего ужаса.

Она попыталась принять сидячее положение на диване, но надолго застыла, прижав тыльную часть ладони ко рту.

— Что произошло? — хрипловато спросила она наконец.

— Вы потеряли сознание, и я перенес вас в мою квартиру.

— Дядя Джо, — прошептала она. — Он мертв!

— Если это был ваш дядя Джо, то он действительно мертв, — мрачно констатировал я. — Вы уверены, что это он?

Она молча кивнула:

— Ужасно! Бедный дядя Джо, он никогда...

— Вы его любили? — сочувственно спросил я.

Она спустила ноги на пол и медленно села.

— Если быть честной, не очень-то я его любила. Но умереть таким образом...

— Такова жизнь, — сказал я, осознавая весь идиотизм этого комментария в сложившейся ситуации. — Думаю, надо позвонить в полицию.

— Нет! — горячо возразила она. — Не звоните, я окажусь вовлеченной.

— Вы уже втянуты в это дело, — заверил я ее. — Мы вместе нашли труп и...

— Я не могу быть втянутой, — упорствовала она.

— А я не могу быть невтянутым, я обязан позвонить, — прошипел я в ответ. — Это может стоить мне моей лицензии.

— Какой лицензии? — Она уставилась на меня, широко раскрыв глаза.

— Лицензии частного детектива, — объяснил я. — С ее помощью я зарабатываю на жизнь.

Она заговорила умоляющим тоном:

— Вовсе не обязательно сообщать, что мы поднимались наверх и видели его. Пусть кто-нибудь другой найдет труп и...

— Нет, — отрезал я. — Я не могу рисковать своей лицензией ради вас, дорогая, даже ради вашей старенькой седой матушки, если таковая у вас имеется.

— Позвольте мне поговорить с дядей Джеромом, — внезапно проговорила она. — Он наверняка знает, что делать.

— И я знаю, что делать, — звонить в полицию.

— Пожалуйста! — Она схватила меня за руку, не сводя с меня своих огромных глаз. — Пожалуйста, Дэнни! Мне нужен всего лишь час. Всего лишь час, чтобы поговорить с дядей Джеромом, и потом, если хотите, звоните в полицию!

— Ну... — Эти проклятые глаза просто гипнотизировали меня. — Хорошо. Но я просто сошел с ума.

— Спасибо! — Она вскочила с дивана и поцеловала меня быстро, но крепко. — Всего час! — повторила она и, схватив сумочку с дивана, бросилась к двери. Но внезапно остановилась на полпути и обернулась ко мне:

— Я совсем забыла — а ключ?

— Я положил его в вашу сумочку.

— Спасибо, Дэнни!

И она исчезла в вихре черных кружев.

После ее ухода я без особой охоты принялся за уборку квартиры, но на душе у меня было неспокойно. Тошнота каждый раз подкатывала к горлу, когда я вспоминал дядю Джо и его ванную, так что о завтраке не могло быть и речи, но я все-таки открыл еще один апельсиновый сок и прекрасно справился с ним, плеснув для верности приличную дозу джина. Найденные в спальне часы сообщили, что уже четверть двенадцатого. А без пяти двенадцать, когда я начал размышлять, не была ли она вообще плодом моего воображения, звякнул дверной звонок.

— Вы как раз...

Слова замерли у меня в горле, лишь только я открыл дверь: мой посетитель не был окутан черными кружевами. Он скорее напоминал профессионального могильщика в черной униформе, фуражке и крагах.

Это был здоровенный парень со смуглым лицом и маленькими глазками, в которых светилась ненависть ко всему миру в целом и ко мне в частности.

— Бойд? — кратко поинтересовался он.

— Да.

— Мистер Лэнсинг желает вас видеть, — буркнул он. — Внизу ждет машина.

— Не знаю никакого Лэнсинга, — недоуменно ответил я.

— Он велел передать, что это связано с дядей Джо. — Он нетерпеливо пожал плечами. — Мистер Лэнсинг не любит, когда его заставляют ждать.

Мы вместе спустились на лифте. Всегда алчные глаза привратника посмотрели на меня с неожиданным уважением, когда шофер открыл дверцу и я уселся на заднее сиденье новенького черного «континенталя». «Могильщик» вел машину с профессиональной надменностью, и уже через четверть часа мы остановились около элегантного жилого дома на Саттон-Плейс. Здесь он снова открыл мне дверцу и сказал, чтобы я поднимался в пентхаус.

Дверь открыл лакей. Я сообщил, что мое имя Бойд, и он пригласил меня войти. Пентхаус поразил мое воображение, но я был поражен еще сильнее, когда кто-то приставил пистолет к моему позвоночнику.

— Спокойно, руки в стороны, — приказал голос сзади.

Я подчинился; лакей, обыскав меня опытной рукой, дал зеленый свет. Тут же передо мной появился охранник с пистолетом, который, вероятно, я только что ощущал спиной. Невысокого роста, с легкой походкой танцора, лицом он напоминал беспутного херувима. Думаю, ему было лет тридцать. Одет в дорогую спортивную одежду, явно из коллекции модного журнала. Портрет дополняли волосы цвета спелой соломы и по-детски голубые глаза.

— Бойд? — Он произнес мое имя как оскорбление.

Потом с отвращением добавил:

— Джером, кажется, совсем выжил из ума!

Он внезапно потерял ко мне всякий интерес, убрал пистолет и исчез в одной из дверей на левой стороне роскошного холла.

— Мистер Лэнсинг на террасе, сэр, — вежливо, как ни в чем не бывало сообщил лакей. —