Она ничуть не была похожа на знаменитое сопрано. Возможно, ее нескладный костюм из твида производил обманчивое впечатление, под ним скрывалось великолепное тело примадонны.

— Да? — спросила она еле слышно.

В ее голосе и в глазах чувствовалось напряжение. Она крепко держала дверь, готовая захлопнуть ее, поведи я хоть бровью.

— Я Дэнни Бойд, — сказал я и слегка повернул голову, чтобы она по достоинству оценила мой неотразимый профиль.

— Кто?

Судя по очкам в голубой оправе, она была настолько близорука, что даже вблизи не разглядела бы толком мое лицо. Толстые линзы увеличивали ее глаза, но я не сказал бы, что от этого они казались красивее. Сейчас они были похожи на две мутные лужи, в глубине которых могло скрываться все, что угодно.

— Я не перепутал номер? — спросил я, начиная сомневаться. — Мне нужна Донна Альберта.

— О да! — энергично кивнула она. — Я Хелен Милз, ее секретарь.

— Она позвонила мне час назад, — терпеливо объяснил я. — Просила прийти как можно скорее.

У Хелен Милз был по-прежнему нерешительный вид, словно она никак не могла сообразить, говорю ли я правду или, может, я насильник, который вышел на свою утреннюю охоту.

— Я спрошу, — наконец прозвучало в ответ. — Подождите здесь.

Дверь захлопнулась перед самым моим носом, и не отшатнись я, дело могло закончиться травмой. Их у меня уже было достаточно, и получить еще одну от Хелен Милз мне совсем не улыбалось. Неожиданно дверь снова распахнулась, и по тому, как изменилось выражение лица у секретарши, стало понятно, что мои рекомендации в порядке, хоть я и не член ее клуба.

— Мисс Альберта ждет вас, мистер Бойд, — произнесла она снова почти беззвучно. — Входите.

Войдя, я огляделся по сторонам с видом американца, имеющего возможность снять точно такой же номер в “Уолдорф Тауэрз”. Номер был именно таким, каким я его и представлял, и только двое в гостиной вносили явно диссонирующую ноту в его роскошную обстановку. Дама громко и картинно рыдала. Поглядев же на выражение лица мужчины, легко было уяснить, что сострадание вовсе не входит в его планы.

Я сразу понял, что рыдающая дама с густыми серебристо-светлыми волосами и есть Донна Альберта. На ней была блузка из тонкого шелка цвета металла, из которого делают оружие. Блузка плотно облегала прямо-таки олимпийские вершины ее великолепно развитых грудей. У меня мелькнула неплохая мысль: если такая грудь — результат пения в опере, то всех девочек нужно заставлять петь часа по два в день с самого раннего возраста.

Туго затянутый красный пояс выгодно подчеркивал тонкую талию, а брюки цвета розового леденца еще более плотно облегали ее пышные бедра и длинные ноги. Даже в изысканной обстановке “Тауэрз” она выглядела достаточно уместной.

— Мистер Бойд, — всхлипнула она, — это мистер Касплин, мой менеджер.

Мистер Касплин ростом был чуть повыше лилипута. Он сидел в кресле, и ноги его не доставали до ковра. Пожалуй, только женщина с извращенным материнским инстинктом могла бы назвать его привлекательным. Его голова совершенно не гармонировала с остальными частями тела. Она была ошеломляюще красива. Совершенная симметрия черт была увенчана блестящими черными волосами, тщательно уложенными назад с широкого лба таким образом, чтобы в наиболее выгодном свете представить каждый естественный завиток. Рот его был сжат, а в глазах читалось явное неодобрение лилипута по отношению к миру слабоумных великанов, в котором он вынужден жить.

— Присаживайтесь, мистер Бойд, — пригласил он птичьим голоском. — Вам, наверное, не терпится узнать, зачем вы понадобились мисс Альберте?

Я присел на тахту напротив. Хелен Милз истуканом застыла за креслом Донны Альберты.

— “Сыскное бюро Бойда” берется за любые дела, — ответил я. — Если гонорар подходящий, справимся с чем угодно.

Касплин достал из кармана серебряный футляр, открыл крышку — внутри был серый порошок. Большим и указательным пальцами он прихватил щепотку порошка и поочередно поднес к каждой ноздре, изысканно вдыхая его. Голова у него была повернута набок, и сейчас он был похож на птицу, удивленную тем, что в нее вот-вот выстрелят.

— Понюхайте, мистер Бойд, — мягко произнес он как бы в ответ на мой невысказанный вопрос. — Это успокаивает нервы.

— Касплин! — Дивное сопрано Донны Альберты полилось мощным потоком. — Не теряйте времени, расскажите о Ники.

— Да, конечно, — резко ответил он. — Но сначала, мистер Бойд, вы должны твердо уяснить, что все это в высшей степени конфиденциально.

— Разумеется, — кивнул я.

— Ники, — всхлипнула Донна Альберта. — Мой бедняжка Ники!

— Его похитили два дня назад, — пояснил Касплин.

— Вы связались с ФБР? — спросил я.

— Нет, — покачал он головой. — Мисс Альберта не хотела беспокоить их при данных обстоятельствах.

— Не хотела беспокоить? — повторил я с удивлением. В его глазах появилось и тут же исчезло злобное выражение.

— Полагаю, нужно объяснить вам, — мягко сказал он. — Ники — пекинес.

— Собака? — Я даже задохнулся.

— Собака, — подтвердил он.

— Очень смешно, — выдавил я из себя, вставая. — Я пришлю вам счет за потраченное время.

— Сядьте! — повелительно произнес Касплин. — Это совсем не смешно, мистер Бойд. Ники вернули сегодня утром в подарочной упаковке. Мертвым. Кто-то выпотрошил его не хуже хирурга.

Несколько секунд я сидел молча, слушая музыкальное рыдание Донны Альберты, заполняющее гостиную.

— Шутка для крепких желудков, мистер Бойд, — закончил Касплин. — К несчастью, мисс Альберта, как вы видите, не в силах ее принять. Мы бы хотели, чтобы вы провели расследование и нашли убийцу.

— Расследовать убийство собаки? — уставился я на Касплина. — Вы хоть представляете, сколько это будет стоить?

— Донна Альберта все оплатит, — ответил он. — В данном случае деньги не имеют значения.

Я расслабился. С этого момента они стали моими клиентами. Я даже зажег сигарету, на которую Касплин уставился так, словно ему нанесли личное оскорбление.

— Ненавидели собаку или Донну Альберту? — спросил я.

— Поэтому мисс Альберта и пригласила вас, Бойд, — едко заметил он. — Выясняйте. У нее и так хватает проблем — осталось всего четыре дня до премьеры. А тут еще этот Эрл Харви...

— Эрл Харви? — стараясь казаться безучастным, переспросил я.

В глазах у Касплина промелькнуло явное недоверие.

— Да, импресарио. Вы хотите сказать, что ничего не слышали о нем?

— Подстрекатель, а не импресарио! — темпераментно вмешалась Донна Альберта.

— О Харви я действительно слышал, — осторожно ответил я. — Только никогда не слышал, что он