губ. Но несколько рассеянно и отстраненно. Впрочем, Лесли этого не заметила, и незнакомец, коварно завладевший ее воображением, исчез без следа; она улыбалась Донахью.

— Все хорошо, дорогой, мы поговорим о твоих делах сегодня вечером за ужином.

Его руки легли ей на талию, и он нежно усадил Лесли в кресло, изящное, как все в этой комнате, заполненной изысканными вещами синих и стальных оттенков.

— Лесли, прости, но за ужином ты поскучаешь без меня. Босс назначил мне встречу. Поужинай сегодня в одиночестве, зато потом мы придумаем, чем завтра уравновесить сегодняшнюю неувязку. Чуть позже, когда будет спокойнее.

Небрежно чмокнув ее в щеку, он исчез. Не зная, чем себя занять, Лесли вышла из отеля и побрела без всякой цели по одной из тенистых дорожек парка. Наблюдая за игрой солнечных зайчиков в траве и полетом белых чаек в небе, слушая шум прибоя, она убила время до самого ланча, который заказала в номер.

За ланчем ей пришло в голову, что Донахыо вел себя с нею как-то не так, он словно разговаривал с ребенком, а не со взрослой женщиной. Так, как иногда разговаривал с нею отец.

Полная грустных мыслей, она вышла на террасу и бросила взгляд на внутренний двор, в данный момент совершенно безлюдный. Только в бассейне кто-то плыл в той манере, которая выдавала сильного и опытного спортсмена. Чернявая голова мерно приподнималась и опускалась. Лесли почему-то с уверенностью почувствовала, хотя и не могла бы сказать почему, что видит давешнего незнакомца из лифта. Второй раз за сегодняшний день он попался ей на глаза.

Тем временем пловец пересек бассейн и, подхватив свои вещи, скрылся из виду. Тогда Лесли решила прогуляться и осмыслить свою неудачную встречу с Донахью.

Ее тело жаждало переживаний, таких, какие она успела испытать с Донахью в Кембридже. Тогда лишь удивительное самообладание молодого человека уберегло ее девственность. Она желала выйти за него замуж прямо сейчас, немедленно, а не через эти девять дурацких месяцев. Вообще-то хорошо, что ее отец заботится, с кем она проведет свою жизнь. Но, с другой стороны, как же он жесток! Девять месяцев — это ведь целая вечность.

А закончится уик-энд — и все. Потом она не увидит Донахью до самого Рождества!

Не прошло еще и месяца с тех пор, как Донахью посетил их дом в Сандерленде. Тогда Лесли чувствовала себя на верху блаженства, видя рядом с собой сразу обоих самых прекрасных в мире мужчин. Но, Боже, какие же они разные!

Она сразу поняла, что отец не в восторге от Донахью. Однако, когда они сообщили ему о своих брачных планах, сэр Рандолф не стал ни протестовать, ни возмущаться. Лишь позже он сообщил дочери, что — с его, отцовской, точки зрения — Лесли не следует торопиться и совершать шаги, которые затем трудно будет исправить. Она хорошо запомнила его слова. Но, черт возьми, как жаль, что отец не смог по Достоинству оценить ее избранника! Она прекрасно понимала, что препятствием браку явился отнюдь не ее возраст. Нет, дело тут явно в другом. Голос отца как-то странно менялся лишь от одного упоминания имени Донахью.

Погуляв около часа, она вернулась в номер, наблюдая по дороге роскошный пылающий закат, один из тех закатов, которыми так славны Балеарские острова, одно из тех апокалиптических действ в небесах, что вдохновило великого Мильтона на создание его бессмертной поэмы…

Когда Лесли вошла в холл, Кристиан, стоя за конторкой, разговаривала с незнакомцем из лифта. Его наряд, как и в прошлый раз, отличала известная небрежность, позволявшая Лесли оценить мощь телосложения. Она подошла как раз к концу разговора; незнакомец кивнул Кристиан и проследовал в мягко освещенный коридор. Манерой двигаться он напоминал огромного сильного тигра. От Лесли не укрылось, что напоследок он бросил чувственный взгляд на несравненный бюст Кристиан, не вмещавшийся в ее маленький топ.

Лесли сознательно замедлила шаг и даже отступила назад в темноту, чтобы появиться только после того, как он скроется из виду.

— Вот таких я и зову настоящими мужиками! — сказала Кристиан, сияя жемчужным рядом безукоризненных зубов не то пустоте в том месте, где только что стоял незнакомец, не то подошедшей к конторке за ключом Лесли. — Ты не представляешь, какие они кайфовые, вот такие мужики. Я вижу, это животное вызывает дрожь и у тебя, котенок?

Оторопев от такой наглости, Лесли схватила ключи, и краска предательски залила ее лицо. Тем не менее в голосе ее зазвучала даже некоторая развязность, когда она спросила:

— Это что, тоже постоялец или чей-то друг?

— Как сказать… Это Невил Хаггинс, фотограф. Он здесь уже три недели. Работает. Если хочешь знать, делает снимки моделей в совсем крохотных бикини.

Кристиан чувственно потянулась за своей конторкой.

— Я тоже могу похвастаться дюжиной фотографий в обнимку с ним и даже не топлесс, а совсем без бикини. Он мужик во всем, — перешла она почти на шепот. — И опытный в некоторых вещах… Таких еще поискать. — Она мечтательно закатила глаза. — Но зачем тебе? Уж не наметила ли ты его для себя?

Лесли возмущенно фыркнула.

— Вот еще!

— Успокойся. У тебя нет ни малейшего шанса. Знаешь, сколько у него девочек? А еще постоянная подружка в Лондоне, топ-модель между прочим. Его даже эта толпа моделей мало интересует. Не говоря уж о такой фригидной маленькой девственнице вроде тебя, — завершила она свой пассаж, победно разглядывая ладную фигурку Лесли. — Послушай моего совета, Лесли. Упорствующая девственница, трясущаяся над своей бесценной невинностью, не вызывает желания ни у одного мужика! Кончай ты с условностями, а то никто тебя не захочет!

— Но Донахью хочет меня!

Позднее Лесли задавала себе вопрос, почему ее так задели слова разбитной блондинки, почему она вынесла свою тайну на суд Кристиан? Да, мерзавка знала, чем уязвить ее гордость.

— Так ли? — Кристиан сверкнула хищной улыбкой и поправила сползшую с загорелого плеча тоненькую лямочку топика. — Ты в этом и впрямь уверена, Лесли? Может, ты с утра не можешь выбраться из объятий Хью? Или сегодня ночью ты переспишь с ним? По-моему, с момента нашей встречи я не заметила рядом с тобой ни одного мужика, кроме гарсона и садовника. Это что, теперь такой модус вивенди у влюбленных — шарахаться друг от друга? Она продолжала говорить, а Лесли уже шла к лифту, пытаясь сохранить достоинство, но каждое слово, брошенное ей в спину, входило глубоко, до самого сердца, словно нож.

Откуда Кристиан мог быть известен ее секрет? Как она могла знать, что Донахью был с ней довольно холоден сегодня?

Конечно, Донахью относится с уважением к ее невинности и неопытности, убеждала она себя по пути в комнату. Однако его самоконтроль выглядит довольно странно. И странными ей теперь показались обстоятельства, при которых он появился в ее комнате. Ну конечно, он не поцеловал ее только потому, что умеет держать себя в руках… Хотя ему было бы очень даже просто затащить ее в постель, она не смогла бы сопротивляться зову плоти. Нет никакого сомнения, что Донахью получил бы все, что захотел. Лесли вошла в комнату в растрепанных чувствах, тут же закрыла за собой дверь и прошла прямо на террасу. Ей хотелось остудить себя вечерним прохладным ветерком и в одиночестве привести чувства в порядок. У себя в Сандерленде она редко имела такую возможность. С тех пор как отец стал вводить ее в курс дел, все расписание на неделю было забито до последней минутки. Даже в выходные, когда отец встречался со своими старыми друзьями, она сопровождала их на рыбалку. Это был любимый спорт сэра Рандолфа. Без дочери, однако, он не приносил ему радости. Ей порой хотелось, чтобы любимый папочка снова женился. Она очень радовалась бы маленьким братишкам и сестренкам. И отец не был бы так одинок, когда она выйдет замуж. Но лишь она заговаривала с ним о какой-нибудь достойной леди, отец неизменно отвечал, что до сих пор так любит ее мать, что в сердце его нет места другой женщине.

Лесли вернулась в комнату, подошла к кровати и задумчиво стала разоблачаться. Туфельки валялись у двери на террасу, как попало была брошена на пол и коротенькая юбка, полупрозрачную блузку, однако, Лесли заботливо повесила на спинку кресла, поверх блузки лег шелковый изящный бюстгальтер кремового цвета. Вечерняя прохлада струилась из приоткрытой двери на террасу, лаская слегка