воображения, оказывается, что у вашего дорогого герцога Отрантского в данный момент есть убедительные причины пощадить англичанина. И он, несомненно, с большой благосклонностью принимал вашего благородного супруга.

— Но… ведь он обещал мне найти его?

— Обещания ничего не стоят, особенно когда уверен, что не сдержишь их. Я смею утверждать, что Фуше не только прекрасно знает, где находится виконт д'Обекур, но и кто скрывается под этим именем…

— Но это бессмысленно… безрассудно!

— Нет. Это политика!

Марианна почувствовала, что теряет почву под ногами.

Она резко сжала руками голову, словно пытаясь удержать разбегающиеся мысли. Аркадиус говорил о вещах настолько невероятных, настолько странных, что она уже не могла следовать по внезапно открывшемуся перед ней пути, ибо он оказался покрытым густым мраком и полным ловушек на любом шагу, который она рискнет сделать… Однако она еще попыталась бороться с ощущением беспомощности.

— Но в конце концов, это невозможно! Император…

— Кто говорит об императоре? — жестко прервал ее Жоливаль. — Я говорил о Фуше. Присядьте на минутку, Марианна, перестаньте вертеться на месте, как обезумевшая птица, и выслушайте меня. В том положении, в котором сейчас находится император, он достиг апогея славы и могущества. Перед ним нет почти никого: после Тильзита царь клянется в братской любви к нему, император Франц отдал ему в жены свою дочь, папа в его власти, и его империя отныне распростерлась от Эльбы и Дравы до Эбро.

Ему противостоят только несчастная ожесточенная Испания и Англия. Но стоит только последней отступить, как Испания падет, подобно сломленной бурей ветви. Ну и вот, Жозеф Фуше лелеет великую мечту: стать после императора самым могущественным человеком в Европе, который смог бы при необходимости заменить его, когда он будет вести войну где-нибудь далеко. И он недавно сделал это, когда англичане высадились на острове Валхерен. Наполеон был в Австрии, Франция открылась перед захватчиками. Фуше по собственной инициативе мобилизовал национальную гвардию Севера, изгнал англичан и этим, может быть, спас империю. В то время как все ожидали, что за узурпацию императорской власти у него слетит голова, Наполеон одобрил его действия. Фуше был награжден: он стал герцогом Отрантским, но он хочет закрепить завоеванное преимущество и даже усилить его; он хочет стать временщиком, заместителем Наполеона, и, чтобы достигнуть этого, он задумал безумно дерзкий план: примирить Францию с Англией, ее последним врагом, и на протяжении нескольких месяцев, тайно, с помощью испытанных агентов и каналов короля Голландии ведет переговоры с лондонским кабинетом. Достаточно ему найти взаимопонимание с лордом Уэлслеем хотя бы в одном пункте, и он вскоре запутает его в своей паутине, секрет плетения которой ему известен, одурачит всех и вся, но в один прекрасный день будет иметь честь сказать Наполеону: «Эту Англию, никогда не хотевшую покориться вам, мне удалось склонить на вашу сторону. Она готова вести переговоры на тех или иных условиях!»

Безусловно, Наполеон сначала будет в ярости… или притворится таким, либо это избавит его от величайшего неудобства и позволит укрепить династию. С нравственной стороны он бы выиграл… Вот почему лорду Кранмеру, который, безусловно, послан Лондоном, нечего бояться Фуше.

— Но не императора, — прошептала Марианна» внимательно выслушавшая этот длинный монолог Жоливаля. — И все-таки, если Фуше решился изменить своему долгу, который обязывает его преследовать вражеских агентов, ему следовало бы предупредить его величество о том, что он затевает.

Ее старая неприязнь к Фуше, так хладнокровно эксплуатировавшего ее, когда она была всего лишь искавшей убежище беглянкой, услужливо соблазняла ее раскрыть Наполеону тайные махинации его драгоценного министра полиции.

— Я думаю, — с серьезным видом сказал Аркадиус, — что вы были бы не правы. Конечно, я понимаю, как неприятно вам узнать, что министр императора так преступает его установления, но согласие с Англией было бы лучшим событием, которое могла бы ждать Франция. Континентальная блокада явилась причиной многих неприятностей: испанская война, взятие под стражу папы, непрерывный набор в войска для охраны бесконечных границ.

На этот раз Марианна ничего не ответила. Присущая Аркадиусу невероятная способность всегда быть превосходно осведомленным обо всем не переставала ее удивлять.

Однако на этот раз ей показалось, что он хватил через край. Чтобы настолько быть в курсе тайных государственных дел, он должен их касаться. Не в силах умолчать, она спросила:

— Скажите правду, Аркадиус. Вы… вы тоже агент Фуше, не так ли?

Виконт от всего сердца рассмеялся, но Марианна все-таки заметила в этом смехе некоторую принужденность.

— Моя дорогая, да ведь вся Франция в распоряжении министра полиции: вы, я, наш друг Фортюнэ, императрица Жозефина…

— Не шутите. Ответьте мне откровенно.

Аркадиус перестал смеяться, подошел к молодой женщине и ласково потрепал ее по щеке.

— Дорогое дитя, — сказал он нежно, — я ничей агент, кроме самого себя… и еще императора и вас. Но если мне надо что-то узнать, поверьте, я знаю, как это сделать. И вы не представляете себе, сколько людей уже вовлечено в это дело. Готов поклясться, что, например, ваш друг Талейран знает о нем.

— Хорошо, — огорченно вздохнула молодая женщина. — В таком случае что я могу сделать, чтобы защитить себя от лорда Кранмера, если он так неприступен?

— В данный момент ничего, я уже сказал: заплатить.

— Но я никогда не смогу достать за три дня пятьдесят тысяч ливров.

— А сколько у вас есть в наличии?

— Несколько сот ливров, не считая этих двадцати тысяч. Конечно, у меня есть… подаренные императором драгоценности.

— Об этом и не думайте. Он не простит, если вы их продадите или хотя бы заложите. Лучше было бы попросить у него недостающую сумму. А для повседневных расходов вы можете получить достаточно от концертов, которые вам предлагают дать.

— Я ни за что не попрошу у него денег, — оборвала его Марианна так решительно, что Жоливаль больше не настаивал.

— В таком случае, — вздохнул он, — я вижу только одну возможность…

— Какую?

— Пойти надеть одно из самых красивых ваших платьев, тогда как я натяну фрак. Мадам Гамелен принимает сегодня вечером, а вы приглашены, как мне кажется.

— У меня нет ни малейшего желания идти туда.

— Однако вы пойдете, если хотите достать деньги. У очаровательной Фортюнэ мы, безусловно, встретим ее нового возлюбленного, банкира Уврара. А кроме казны императора, я не вижу более благоприятного места, чтобы достать деньги, чем касса банкира. Этот же очень чувствителен к женской красоте. Может быть, он согласится одолжить вам требующуюся сумму и вы вернете ее после… очередной щедрости императора, которая не замедлит последовать.

Проект Аркадиуса не особенно прельщал Марианну, ибо ей претила сама мысль использовать свое очарование перед человеком, который ей не нравился, но ее утешало сознание, что Фортюнэ будет присутствовать при этом, чтобы засвидетельствовать сделку. К тому же у нее не было выбора! Она послушно вышла из комнаты, чтобы надеть вечернее платье.

Марианна никогда не подумала бы, что дорога от Лилльской до Тур д'Овернь может занять столько времени.

Улицы были буквально забиты людьми. По залитому огнем иллюминации и гигантских фейерверков Парижу карета едва двигалась. Да и то не без возмущения толпы. Этой ночью улицы и площади принадлежали ей, и кареты действительно встречались редко.

— Нам лучше пойти пешком, — заметил Жоливаль, — пешком мы быстрее доберемся.

— Но это очень далеко, — возразила Марианна. — Мы придем туда завтра утром.

— А я не уверен, что нас не ожидает то же самое в карете!