сразу же заснула, едва опорожнила последнюю чашку.

Продолжительный шум и предчувствие опасности разбудили ее среди ночи с ощущением страха, как это бывает, когда открываешь глаза в незнакомом месте. Она не сразу сообразила, где находится… Но на более светлом прямоугольнике окна она различила силуэт Ванины ди Лоренцо, вырезавшийся с ее диадемой и перьями.

— Что-нибудь происходит? — спросила Марианна, инстинктивно приглушая голос.

— К нам пожаловали гости! Впрочем… этого следовало ожидать, ведь наш дворец один из самых красивых и богатых в городе.

— А какой может быть час?

— Около двух. Или чуть позже…

С меньшим трудом, чем она предполагала, Марианна спустилась с кровати и подошла к певице, но не увидела ничего, кроме пляшущих на деревьях отблесков света.

Зато шум нарастал с минуты на минуту: пьяные песни, крики, смех, звон разбитого стекла и глухой треск падающей мебели.

— Откуда они вошли? — спросила Марианна, так ничего и не увидев, потому что их окно выходило в сад и двор из него не просматривался.

— Они влезли через крышу конюшни, — раздался позади них встревоженный голос Лекена. — Я видел, как они это делали: с помощью веревок и крючьев. А попав внутрь, они открыли засов…

— А что будем делать мы? — прошептала Луиза Фюзиль, появившаяся за своим товарищем. — Есть ли смысл оставаться здесь? Кто может дать гарантию, что они не поднимутся сюда, когда разграбят все внизу. Может, лучше попробовать спрятаться в парке?..

— В парке? Смотрите…

Действительно, новая банда появилась на английских лужайках, тянувшихся у подножия террасы, на которую выходили салоны. С факелами в руках, бородатые, с вызывающими дрожь мрачными физиономиями, они молча шли, вооруженные вилами, ружьями и ножами, к ожидавшему своей участи дворцу, настороженно оглядываясь, словно дикие звери…

— Эти должны были перелезть через решетку или стену, — вздохнул Лекен. — Теперь наш путь к отступлению отрезан.

— Не обязательно, — вступила Ванина. — Есть еще два черных хода с обоих концов этого коридора.

Пусть Лекен пойдет к одному, а я — к другому, и если один из нас услышит, что по лестнице поднимаются, мы сможем попытаться убежать по другой и через парк.

— Решено! Только будем надеяться, что если они вздумают идти сюда, то не по обеим лестницам сразу.

— Хорошая вещь — оптимизм! — пробормотала Ванина, невозмутимо направляясь к своему наблюдательному пункту.

Оставшиеся четыре женщины также разделились. Мадемуазель Антони и мадам Бюрсэ пошли в комнату, выходившую на фасад, тогда как Марианна и Луиза Фюзиль ждали на месте, напряженно прислушиваясь, с учащенно бьющимися сердцами.

Вскоре шум стал поистине адским. Крики и вопли усилились, сопровождаемые глухими ударами, отдававшимися по всему зданию, которое, несмотря на солидность постройки, начало содрогаться, как, при землетрясении.

— Похоже, что они рушат стены, — заметила Марианна бесцветным голосом.

— Возможно, и так, но мне кажется, что они дерутся между собой, — прошептала Луиза.

И в самом деле, слышались не только крики торжества и пьяной радости, но и вопли и болезненные стоны.

По всей видимости, пришедшие раньше бандиты не захотели делить добычу с их собратьями, пробравшимися через парк. Но для тех, кто находился над этим кромешным адом, было ясно, что минута, когда ослепленные яростью подонки обнаружат их, будет для них последней в жизни.

С тяжело бьющимся сердцем, с похолодевшими руками, Марианна забыла о боли в плече. Она тихо вышла в коридор, слабо освещенный через слуховое окно. У выходов на лестницы дежурили Ванина и Лекен, Напряженно вслушиваясь в доносившийся снизу шум.

— По-прежнему ничего? — вздохнула Марианна.

Они без слов одновременно покачали головами. И вдруг внизу раздались такие крики и грохот, словно дом собирался взорваться.

— Похоже, что они убираются вон! — сказала мадемуазель Антони, не скрывая радости в голосе. — Я вижу устремившуюся на улицу толпу.

— Со стороны парка нет никого, — эхом откликнулась мадам Фюзиль. — Они не захотели снова лезть через решетку. Смотрите!

Наблюдатели вернулись бегом, и все собрались в комнате, где спала Марианна. Действительно, дворец толчками извергал, как выдавливаемый нарыв, группы оборванцев, настоящих демонов, красных от вина и крови… Но радость при виде покидающих дворец насильников продолжалась недолго, всего несколько секунд.

Она угасла при сдавленном крике Луизы Фюзиль:

— Пожар! Они подожгли дворец!

Увы, это было правдой. Красный свет вырывался из окон первого этажа, где подозрительное гудение сменило недавний шум и грохот. К тому же покидавшие дворец последними оборачивались и с проклятиями бросали внутрь горящие факелы.

— Вниз! — закричал Лекен. — Немедленно спускаемся! Надо вырваться в парк…

Они бросились к лестнице, показавшейся им более удаленной от главного очага пожара. Ванина хотела, как и прежде, помочь Марианне, но та отказалась.

— Кофе и сон поставили меня на ноги. Дайте только вашу руку… Надо спешить…

Они спускались на ощупь, ибо лестница, проложенная в толще стены, была темная, изнемогая от жары, становившейся с каждым мгновением все сильнее. На высоте второго этажа им показалось, что они попали в печь, настолько атмосфера была удушающей.

— Пламя должно быть совсем близко, — задыхаясь, сказала Ванина. — Наше… счастье, что дворец построен из камня. Если бы… он был деревянный, как многие… мы уже сгорели бы…

— Рано радоваться… — Лекен грубо выругался. — Лестница уже занимается.

Действительно, мрак уступил место яркому красному свету, и, достигнув последнего марша, несчастные увидели, что первые ступени горят, тогда как густые клубы черного дыма летят на них.

— Мы не сможем пройти, — простонала Луиза Фюзиль. — Мы умрем здесь…

— Ни за что в жизни, — заорала Ванина. — Прижимайте к себе покрепче платья и бросайтесь вниз! Нам остаются считанные секунды. А если одежда загорится, покатайтесь по траве или песку в саду. Я пошла! Кто любит меня — за мной!..

И, не оставляя Марианне времени на раздумья, она обняла ее одной рукой, другой запахнула пеплум и бросилась вместе с ней в пламя.

Марианна закрыла глаза. Ей показалось, что огонь хлынул в ее легкие, и она задержала дыхание. Но порыв Ванины был неудержим. Марианна едва ощутила укусы пламени, хотя юбка ее загорелась. Она закричала больше от боли в плече, когда, вырвавшись наружу, они покатились по газону, стараясь сбить пламя.

Сразу же за ними последовали и остальные, также начавшие кататься по траве, крича от боли, но не получив серьезных повреждений. Собравшись вместе, задыхающиеся, полуоглушенные, они некоторое время сидели на земле, поглядывая друг на друга, не в состоянии поверить в свое спасение.

— Ну что ж! — вздохнула мадам Бюрсэ. — Это похоже на чудо. Все мы здесь и, по — видимому, все в порядке.

— Так-то оно так, — сказал Лекен, — но оставаться здесь опасно. Надо убираться отсюда, пока дворец не рухнул.

Красивое жилище князей Долгоруких горело полностью, опаляя все вокруг невыносимым жаром. Это напоминало гигантский пылающий водопад, чья слепая ярость прогнала темноту до дальних уголков