— На целых три сантиметра похудела!

— А сколько времени ты потребляешь это зелье? — осторожно спрошу я, замечая в ее глазах блеск парадной стали.

— Всего месяц! Всего-навсего! Но эффект!

Мне стало не по себе. Я испугалась чего-то, потому что на мое скромное: «Я читала — не стоит увлекаться…» — загремели камни презрения и едва ли не ненависти:

— Больше читай! Я тебе говорю про собственный эксперимент! На целых три сантиметра…

Я поспешила уйти. Боже мой! На какие, однако, муки обретают себя дамы и мамзели! До какой степени готовы себя изнурять!

Теперь все понятно? Или не очень? И вы еще, мой уважаемый читатель, не догадались, какое все это имеет отношение к В.А. Брынцалову? Между тем мне уже все уши прожужжали знакомые дамы и мадемуазели, как вы понимаете:

— Ну как, как выбирал этот миллиардер жену? Как она-то его пленила? Чем? Не сказать чтоб Элизабет Тейлор…

Ох уж эти злоязыкие завистницы! Ну, само собой, Наталья Геннадиевна не Элизабет Тейлор и не Джина Лоллобриджида, и не Клаудиа Шиффер, и не Софья Ковалевская… Но разве мужчины влюбляются только в эталонных красоток и патентованных умниц? И потому — каждому свое. Тебе не нравится, а ему — очень-преочень.

Но вот что делает честь молодой девушке Наташе из городка Черкесска Ставропольского края, так это то, что она сразу сыскала среди множества так называемых «мужчин» настоящего мужчину, а не того, что сидит с утречка и накладывает «пряди от парика на естественную поросль» и «незаметно закрепляет» перед тем, как выйти на улицу…

И еще несомненная доблесть Натальи Геннадиевны в том, что она ничуть не оробела встать рядом со своим решительным мужем на старт президентских гонок и, судя по всему, нисколько не тяготилась необходимостью общаться с журналистами, отвечать на их въедливые вопросы. При этом она проявляла ту самую искренность и непосредственность, которая всегда умиляет читателя.

Мне лично очень и очень понравился тон и стиль фоторепортажа Джин Вронской в «Европейском вестнике». Название материала такое: «В гостях у Натальи Брынцаловой, жены фармакологического короля России, миллиардера Владимира Брынцалова». И далее таким вот «золотым» пером:

«Меня встретила высокая, элегантно одетая, полная изящества молодая женщина. Это и была Наташа. Наталья Брынцалова. Мне были тут же представлены двое очаровательных детей. Алеша, родившийся в Москве, которому будет скоро четыре года, и Леночка. Полное имя этой красивой девочки, родившейся в Швейцарии, Елена-Женевьева-Вероника. И ей всего два года четыре месяца. Мне также был представлен штат — восемь человек, из них шесть — гувернеры и воспитательницы Алеши и Леночки. Оля преподает литературу, историю и географию, Ирина — рисование, Нина — музыку, а литовка Эвия — английский и французский. Но самый главный человек в штате — это Нина, повар, которая угощала нас русскими пельменями. Наташа обращается со всеми ласково, считает их как бы членами своей большой семьи. Говорить, что Наташа — сама…»

Прерву цитату. Отмечу для особо любознательных: здесь же, на этой странице, помещено фото, где Наталья Брынцалова изволит стоять возле своей экстра-машины в роскошной прическе, в черных длинных перчатках… Народу вокруг не видно, чтоб там толпа небольшая, но корреспондентша уверяет в подписи к снимку: «В центре внимания публики».

Здесь же, сбоку, заметочка: «Вниманию миллионеров». Крадучись, смущаясь (с суконным, знаете ли, рылом да в калашный ряд), вычитываю следующее:

«В 45 минутах на „мерседесе“ от Атлантического океана продается имение, три дома, большой участок земли, в экологически кристально чистом районе, порт и аэропорт Шербург, 5 часов на лайнере или яхте от берега Англии и всего 3 часа от Парижа, в деревне с 1000-летней историей. Центральный дом из камня имеет камин из розового гранита в человеческий рост, четыре комнаты с хорошо оборудованным бюро, отдельный заезд с декоративными массивными воротами, абсолютно тихое место. Школа и университет рядом.

Справка: Нормандию во Франции называют садом, окруженным пляжем. Край интересен для любителей истории — древние города, память о владычестве норманнов, завоевателей Англии и Сицилии, из событий современности особенно памятна высадка союзников в конце второй мировой войны. Гурманы всего мира знают вкус нормандского яблочного коньяка — кальвадос, который производится рядом, сыра- камамбер, и рыбы, омаров и устриц из океана. Здесь, на атлантическом побережье с его нежной игрой световых переливов, родился импрессионизм, здесь родина таких тонких мастеров слова, как Флобер и Мопассан… Цена 200 000 фунтов стерлингов. Справки: …»

… Некоторое время с презрением гляжу на свои старые тапки, с ненавистью — на ничего не понимающего в этой жизни и отчего-то веселящегося котенка Степку и продолжаю вчитываться в рассказ о Наталье Брынцаловой, сотворенный рукой Джин:

«… Говорить, что Наташа сама доброта, излишне. Это видно из нашего разговора и ее рассказа о ее семье.

Четыре года назад Наташа нашла своих сводных сестер в Ташкенте через 20 лет. Ее отец оставил семью, когда Наташа была крошкой.

— Я узнала по справочному бюро, что мой отец как жил в Ташкенте, так никуда и не уезжал. Я прилетела в Ташкент, взяла такси и приехала на его улицу. Было воскресное утро. Двор был совершенно пустой. Смотрю, вышла женщина с пылесосом. Я подошла к ней и спросила, здесь ли живет… и назвала по имени моего отца. Она вздрогнула, посмотрела на меня и просто сказала: «А вы Наташа?» Она догадалась, что это я. Мы пошли в дом, где я встретила своих сводных сестер и моего отца. Он смотрел на меня. Он еле сдерживался от волнения. Желваки играли на его лице. Я одела ему перстень на память на прощание и сказала:

— Я хочу Вас поблагодарить, что Вы есть, что Вы дали мне жизнь…

— Моя мама так и не могла простить отца. По-человечески это понятно. Она его любила и больше себя ни с кем не связала. Я выросла в ласке, мама целовала меня и всюду водила с собой. Я была отличница, я училась в школе в Черкесске, где восемь с половиной лет назад познакомилась с Владимиром.

Черкесску более ста лет, с 1825 года был станицей Баталпашинской. Это были лермонтовские места. (Кто из нас не любил «Бэлу»? — вставляет любознательная Джин, видимо, для усиления экзотичности своих изысканий.)

— А какие первые слова вы ему сказали?

— Мой самый первый вопрос был: «А вы женаты?» Это был мой самый первый вопрос. Я бы никогда не позволила себе сделать счастье на чужом несчастье, за счет другой женщины. Как вы теперь знаете, я сама из неполной семьи. Я верю, что женщина, к которой ушел отец, не знала ничего о нас с мамой. Во всяком случае, я так думаю.

Мы хотим по роскошному залу с паркетом и с малахитовыми колоннами, и Наташа объясняет мне, какие на стенах висят картины. Из другого зала виден роскошный белый рояль.

— Мои предки с маминой стороны родом купцы, из Семиозерья, где их раскулачивали, потом они перебрались в Оренбург, потом в Узбекистан, а уж потом в Черкесск. Сталин одним росчерком пера отдал целый богатейший район Казахстану.

На столе было все, любые напитки. Я обратила внимание, что Наташа совсем не пьет и не курит.

— Я люблю своего мужа. Это был мой первый мужчина. Я верна ему. Я родила ему двух здоровых детей. Я — за здоровый образ жизни. У нас открыто показывают по телевидению секс между мужчиной и женщиной, она — замужем, показывают интимные отношения между девушкой и молодым человеком до брака. Я бы хотела видеть в семье любовь. Но сейчас я всюду наблюдаю, мужчины, не колеблясь, бросают своих жен. Мой муж — большая умница, он много знает, он интересный и красивый. Я буду с ним рядом, как ангел-хранитель.

— Как вы смотрите на то что сейчас происходит?

— Мне далеко не все нравится. Религия, православие — это прекрасно. Но эти старушки, которые