провожатые прекратили патрулирование…

— Да, сейчас…

Инспектор встал и вышел. Покопавшись в сумочке, Лизавета нашла сигареты. Надо успокоиться. Щелкнуть зажигалкой она не успела. Полицейский вернулся.

— Вы знаете, как звали других посетителей этого ресторана?

— Я же сказала, что нет. Мы сидели в разных местах. — Что-то она совсем поглупела, несет явную ересь, мало ли кто где сидел, будто знакомые всегда и непременно садятся за один столик.

— Я поняла, что этот парень русский, только когда он закричал «ложись».

— По-русски?

— Да.

— Почему? — резонный вопрос полицейского показался Лизавете провокационным. Прежде чем ответить, она помолчала.

— Может, от волнения?

— А он впечатлительный человек?

Точно, инспектор ее ловит.

— Я думаю, автоматная пальба на каждого произведет впечатление. — Лизавета поискала глазами пепельницу. Полицейский заметил это и протянул пустой стаканчик из-под кофе.

— Спасибо.

— А тех двоих вы тоже не знали?

— Нет, я ведь уже сказала. Я зашла туда случайно. Перекусить. Можете перемотать пленку и послушать.

Серые, круглые глаза полицейского сделались еще круглее.

— С чего вы взяли, что идет запись? Вам уже приходилось отвечать на такого рода вопросы?

— Это даже не смешно. — Не успев погасить сигарету, Лизавета достала новую. — Мне три часа назад подробно рассказали о методах вашей работы. Я даже посидела на месте допрашиваемого, а мой коллега включал кнопку «запись». При других обстоятельствах в вашу полицию я не попадала. Можете проверить по своим хваленым компьютерам.

— И вы не знали, что они русские?

— Нет.

— Хорошо. И ваш товарищ не знал?

— Какой товарищ? — Лизавета вспомнила фразу банковского клерка: «Как мы объясним, почему все посетители здесь с русскими паспортами?»

— Ваш знакомый по ресторану.

— Я даже не знаю, как зовут этого человека. Так что знакомым его можно назвать с большой натяжкой.

— Хорошо, этот «незнакомый», — полицейский голосом дал понять, что не верит ей ни на грош, — тоже не знал, что они из России?

— Странный вы человек. Если я не имею о нем ни малейшего представления, то откуда мне знать, что ему известно, а что нет!

— Логично. — Инспектор помолчал. — А фамилии Дагаев и Расулов вам ничего не говорят?

— Ну, как вам сказать… — Лизавете растерялась. — Это, если можно так выразиться, русские мусульманские фамилии. Или просто русские…

— И больше ничего? У убитых найдены паспорта Российской Федерации. — Полицейский скосил глаза на лежавшую перед ним бумажку. — Один на имя Лемы Абдуллаевича Дагаева, второй на имя Умара Расуевича Расулова. И еще они были вооружены. Два пистолета, «магнумы» сорок пятого калибра. Мощное оружие, не правда ли, леди?

Лизавета затолкала в стаканчик второй окурок и подавила в себе острое желание немедленно зажечь третью сигарету.

— Я в оружии не очень разбираюсь. А этих людей в ресторане вообще приняла за пакистанцев.

— Но у них ведь не пакистанские имена, не так ли, леди? — В предыдущем полицейском участке Лизавету тоже непрестанно именовали леди, но там это не раздражало и не пугало.

— Нет, не пакистанские. Я же сказала, я их не знаю. — Впрочем, фамилия Дагаев показалась Лизавете знакомой. То ли в газетах попадалась, то ли в «тассовках». Лема… Наверняка чеченец или ингуш. Пусть сами разбираются. О своих догадках она будет молчать.

— В Великобритании ношение оружия запрещено законом. — Инспектор посмотрел так, будто это из ее сумочки извлекли «магнумы».

— Я оружие не ношу. Кстати, на том участке мы проходили через подкову. А что касается оружия у всех прочих — это ваша проблема, сэр.

Совершенно неожиданно полицейский весело прыснул. Попробовал сдержаться, не сумел и весело расхохотался. Кажется, смех помог ему окончательно разогнать сон. Он уже не был таким хмурым и мрачным.

— Верно, это наши проблемы из вашей страны. — У инспектора даже голос изменился. Стал мягче. Лизавета тоже улыбнулась. По большому счету этот полицейский не виноват, что она решила хлебнуть ночной жизни в незнакомом районе и нарвалась на перестрелку.

— Не я выдавала им визу. И не у меня они покупали оружие. И не на моей территории шляются люди с автоматами.

— Тоже верно. Но вы один из двух свидетелей. И почему-то не хотите нам помочь…

Ой, какой он стал ласковый. И глаза добрые-предобрые. Ладно, она тоже не будет злиться.

— Я помогаю чем могу. Проверьте, то, что я рассказала, — чистая правда. Вы думаете, что я оказалась в этом ресторане не случайно? Что все было спланировано? Но судите сами. Я не могла так точно рассчитать время и не знала, во сколько будет налет на винную лавку, сколько времени еще проведу в участке ваших соседей. Я даже не знала, к какой станции метро они меня повезут!

— Это вы так говорите! — махнул рукой инспектор.

— Проверьте у них! — Лизавета все же схватила третью сигарету. Очень сложно доказывать, что ты не верблюд, особенно если у тебя за спиной горб в виде двух трупов и подозрительного скопления россиян в заштатном лондонском ресторанчике.

Резко зазвонил телефон. Лизавета даже вздрогнула. Полицейский внимательно выслушал невидимого собеседника, задал несколько коротких вопросов и положил трубку. Потом долго и задумчиво смотрел на Лизавету — видимо, проверял взглядом.

— Соседи подтвердили ваши слова, — наконец сказал он. — Так что вы свободны. Только придется подождать, пока подготовят протокол. А потом мы отвезем вас в гостиницу.

— Можно просто до метро, — хмыкнула Лизавета.

— Метро уже закрыто.

Ждать пришлось долго. На этот раз ей не разрешили беспрепятственно шляться по полицейским помещениям. Отвели в отдельную комнату — хорошо, что не в камеру, — дверь не заперли, но караульного поставили. Предложили бутерброды. Лизавета отказалась:

— Спасибо, я уже поужинала.

Через полтора часа все тот же полицейский принес ей на подпись ее собственные показания. Он опять был сонный и злой.

— Через несколько минут придет машина.

— Лучше вызовите мне такси.

— Как хотите, леди. Сейчас я распоряжусь. — Он обернулся к охраннику и отдал указание. — А пока можно я задам вам еще один вопрос, без протокола?

— Ладно. И я потом тоже!

— Идет. Тогда вот что. — Инспектор на секунду замялся. — Почему вы пошли в ресторан, хотя вас предупредили, что лучше никуда не заходить? Вам же Питерсон сказал, что район небезопасный.

Лизавета не знала, как звали патрульного, который ее подвозил. Значит, Питерсон.

— Он не предупредил, что настолько небезопасный. Меня подвело любопытство. Я решила