на континент… А что до погони, так с ней короткая беседа… Отчего не побеседовать, с этакой “пушкой” в руках?..

Он погладил приклад, наблюдая, как из кустов появляются крохотные фигурки нападавших, все — с автоматами. Том одолел расстояние до “помела” тремя прыжками, а может, и не прыгал вовсе, а катился по земле или летел; моргнуть не успеешь, а он уже тут, и нож перерезает горло… Но разглядеть, что именно он перерезал, Каргину не удалось; увидел только быстрый блеск клинка, а через миг — как валится из вертолета безвольное тело. Безвольное, мягкое и почему-то безголовое…

Том обернулся, вскинул руку и что-то закричал подбегавшим к нему; его глаза расширились, лицо стремительно бледнело.

'Кукла, — понял Каргин, холодея. — Кукла, набитый тряпьем манекен! Купили, гады! Поймали на куклу!” Он скрипнул зубами, и тут раздался треск автоматных очередей.

Том был застрелен в упор, в затылок, и умер мгновенно. Тейт споткнулся на бегу и рухнул; его спина и шея будто взорвались, расчерченные красными воронками — били из двух “тарахтелок”, и помощней, чем “ингремы”. Слейтера, кажется, ранили в ноги — он свалился под консолью, но еще оставался жив, когда из “вертушки” полезли солдаты в черном. Двое — из кабины пилота, четверо — из десантного отсека…

Паркер успел повернуть, и пули, выпущенные солдатами, разворотили ему плечо и левый бок. Его отшвырнуло к кустам, в мертвую зону, недоступную для наблюдения, однако Каргин за ним уже не следил. Мертвая зона и мертвый президент… Кончились скаутские игры…

Поймав в перекрестье прицела точку между ухом и глазом, он плавно, на выдохе, нажал на спуск.

Грохот выстрела. Отдача. Сильная… Будто носорог лягнул…

— Это что же выходит? — бормотал Каргин, слегка разворачивая винтовку. —

Это выходит натуральная засада… А почему? Откуда знали? Птичка принесла? Так птички разговаривать не умеют…— Выдох. Грохот. Удар в плечо. — Значит, не птичка…— Он закусил губу. — Майор у нас, видно, умница… Кукольник! Рыболов! А все равно непонятно… Хотел бы поймать, так посадил бы рядом два “помела”…

Выдох. Грохот. Отдача.

Он успел уложить троих, но остальные действовали на удивление слаженно и ловко — сообразили, что бьет снайпер, которого из “тарахтелок” не достать, и, пригибаясь, юркнули в кусты. Криса утащили с собой, и Каргин сперва не понял, зачем он им, а когда догадался, в розарии уже ни единая ветвь не колыхалась.

Верно говорят: гнев — плохой советчик. Мог бы Слейтера избавить от мучений…

Приподняв голову, он посмотрел на замерший в аллее “Гриф” с поникшими винтами и снова склонился к прицелу. Топливный бак, надежная броня… С другой стороны, калибр двенадцать и семь [7]… Пробьет или не пробьет?

Не пробило, но вмятина вышла основательная. Он расстрелял обойму, всадив в одно и тоже место еще семь пуль, сменил магазин, и с девятого выстрела поднял машину в воздух. Правда, не так, как хотелось Паркеру, не целиком, а по частям, в дыму и пламени. Впрочем, мнения Роберта Генри Паркера были теперь интересны лишь для могильных червей.

'Всех подставил, гаденыш гребаный, — размышлял Каргин, присматриваясь ко второму “помелу”. — А были неплохие парни… Особенно Томо… Томо-самурай, секьюрити с гарвардским дипломом… В плохой час встретила Кику-сан Халлорана… в дурной, несчастливый… И остальным не повезло… всем халлорановым родичам, слугам, помощникам, всем обитателям Иннисфри…”

Огненный гейзер над пылающим вертолетом съежился и опал.

Прощай, Томо…

Второй “Гриф”он по-серьезному достать не мог — виднелись из-за обсерватории кабина да кончик винта. Позицию не переменишь, ни влево, ни вправо не уйдешь; сидел он на этой дороге как комар на бритвенном острие. Пожалуй, засиделся, пора бы назад…

Каргин сполз с утеса и торопливо направился к озеру. На часах — пять ноль три, время, когда Халлоран бегал по этой дороге, а сам он, пристроившись у телескопа, мирно обозревал окрестности. Еще пару дней назад… Как давно это было!

Он уже миновал озеро и путь до обзорной площадки и начал спускаться вниз, когда в подсумке пискнула рация.

Голос Кренны был холоден и сух.

— Никак не успокоишься, капитан?

— Покой — он для усопших, а я пока что жив, — откликнулся Каргин. — Вроде бы у тебя потери, майор? Что-то там взорвалось и сгорело?

Бельгиец хмыкнул.

— Ты о “вертушке”? Эта потеря не моя. Заказчик платит.

— Щедрый у тебя заказчик.

— Щедрый, — согласился Кренна.

— А кроме финансов ничем не балует? Советами там, подсказками?

Кренна рассмеялся будто отбил на барабане походный марш.

— Вот ты о чем… о нашей последней маленькой операции… Нет, то был не заказчик. Некий мсье Умберто Арада… Знаешь такого?.. — пауза. — Чувствую, что знаешь… Так вот, он позвонил и предложил обмен: я гарантирую жизнь ему и некой сеньорите, а он дает информацию. Очень важную информацию про нашего неуловимого клиента. В какой момент его поймать и как… Мы поторговались и договорились.

Каргин вытер пот со лба. Ну, Хью, хитрец!.. Деловой мужчина! Подзадорил бойскаута, помолился в мобильник, и разом двух зайцев пришиб! От Боба избавился и сам цел… Для Нэнси еще и спасителем будет… Верный ход, чтобы добиться руки и сердца… Одно слово, католик: молись, трудись, и грехи твои будут отпущены, а труд не пропадет втуне!

'Ну, я тебе отпущу грехи!” — подумал он и буркнул в рацию:

— Значит, договорились? И ты исполнишь договор?

— Тебе-то не все равно? Ты в этот договор не вписан, ты в основном контракте значишься, — с насмешкой проинформировал Кренна. И, после секундной паузы, прибавил:

— Тут нам один недоумок попался из тех, что увязались за клиентом. Говорит невнятно, но с большой охотой. Про пещеру в прибрежных скалах, про рыжую сеньориту и мсье Умберто… Тебя там поблизости нет?.. Наверное, нет. Ты ведь с моими людьми развлекался… еще три трупа на тебе… А вот об этом мы с мсье Арадой не договаривались. Так что я считаю…

Громкое гуденье заглушило его слова, и Каргин, задрав голову, увидел, что над ним проплывает вертолет. Снизу он выглядел толстым черным жуком, в которого сзади воткнули спичку; призрачные зонтики винтов были незаметны на фоне рассветного неба, и казалось, что жука поддерживают в воздухе лишь непропорционально узкие крылышки консолей. Машина летела высоко и направлялась к югу. К Хаосу!

— Чтобы мне в Хель провалиться! — рявкнул Каргин и, не разбирая дороги, ринулся вниз по склону.

Восток начал розоветь, и вскоре над бурой зубчатой стеной появился краешек солнечного диска — будто ослепительный глаз, с любопытством заглянувший в кратер. Слева, справа и сверху от него алыми ресницами изгибались перья облаков, темный утес внизу казался выступом титанической скулы, а небо — шапкой, надвинутой по самую бровь. Как всегда, рассвет на острове был великолепен и быть иным не мог, ибо все зори, утренние и вечерние приложения к Иннисфри, тоже оплачивались Халлораном. Вернее, ХАК; сам Халлоран вместе с наследником пребывали теперь в таких местах, где о рассветах и закатах