Скиф, видимо, думал о том же. Покосившись на Сийю, хмуро взиравшую на жертвенник, компаньон прошептал:

– Помнишь, о чем мне дядя Коля толковал? Про нишу-'сосалку' да щель-окошко? Так вот, это она и есть! «Сосалка»! Клянусь Хараной-заступником! – Он поднес кулак с зажатой в нем катаной к виску, точно отдавал честь.

– А щель, думаешь, там? – Джамаль показал на торчавший впереди обгорелый купол.

– Наверно. – Скиф пожал плечами и, придвинувшись ближе к Джамалю, снова зашептал: – Ты не беспокойся, князь, ничего плохого с нами не случится… я бы знал… а узнавши, Сийю бы с собой не потащил… связал бы по рукам и ногам и Рирду приставил – стеречь… Только там, – он кивнул в сторону купола, – смерть и раны мне не грозят. Я чувствую, понимаешь? Чувствую! А буду жив-здоров, смогу и вас оборонить.

«Вы оба взысканы богами, – прозвучал в ушах Джамаля сильный голос Гайры. – Совсем по- разному, но взысканы! Одному боги повелели говорить; другому – предвидеть… Редкостный дар!» Он усмехнулся и потрепал компаньона по плечу.

– Пойдем, дорогой, а то девушка твоя беспокоится. Я тебе верю!

Скиф сунул катану в ножны и, не говоря ни слова, зашагал к черной дымящейся проплешине. Сийя шла за ним, чуть в стороне и сзади, как положено – прикрывала спину. Длинный клинок поблескивал в ее руках, украшенный бирюзой эфес светился небесной голубизной. Стройные ноги, едва прикрытые краем туники, ступали уверенно и твердо; тонкую талию охватывал боевой пояс, у бедра раскачивался кинжал. Не боится, подумал Джамаль, провожая ее глазами; ничего не боится – ни демонов, ни дьяволов, ни своих богов! Впрочем, Безмолвные в отличие от Саваофа и Аллаха не грозили, а защищали, и защита их была крепкой – в этом звездный странник был уверен.

Он на минуту задержался у металлической плиты. Теперь, когда деревья не закрывали обзора, было видно, что жертвенники или алтари, расположенные широкой дугой, ориентированы в точности на купол. Казалось, под землей сокрыта гигантская ладонь – не то с десятком, не то с дюжиной пальцев; кончики их выступали на поверхность, а на запястье высился обгорелый бугор в форме половинки яйца.

«Датчики и пункт контроля? – промелькнуло у Джамаля в голове. – Похоже, весьма похоже…» Он отвернулся от плиты и начал нагонять Скифа с девушкой.

Сейчас он был в большей степени телгани Ри Варратом, чем землянином Джамалем. И, пребывая в своей привычной ипостаси разведчика и Наблюдателя, пытался предугадать, что ждет его там, в куполе. Возможно, гибель – несмотря на уверения компаньона. Но смерти он не боялся, ибо не был ей подвластен – во всяком случае, духовно. В миг физического уничтожения тело его станет аккумулятором энергии; тепло и солнечный свет, слабая радиация почвы, порывы ветра, планетарное магнитное поле – все, все годилось ему, чтобы, обратившись в невесомый пучок фотонов, начать долгое странствие среди звезд. Механизм преобразования, так же как траектория обратного пути, был встроен в его разум; и переход, и выбор курса свершались автоматически. Собственно говоря, он мог в любой момент вернуться домой – достаточно было пустить себе пулю в висок или спрыгнуть со скалы, настроившись перед этим на команду возвращения. Рано или поздно так поступали все Наблюдатели, уставшие от бесцельных скитаний, но его поиски увенчались успехом. И потому с пулей или скалой можно было повременить! Он уже многое узнал, но хотел узнать больше.

Очевидно, думал Ри Варрат, сейчас он является самым компетентным специалистом по Бесформенным во всей Галактике. Ему не довелось посетить вместе с Сарагосой их базу под Питером, однако Скиф описал ее весьма подробно, со ссылками на очевидцев. И теперь он получит возможность исследовать другую базу – здесь, в Амм Хаммате. Что удастся ему узнать? Что еще, кроме уже известного?

За последний месяц – земной месяц, разумеется, – он узнал о Бесформенных неизмеримо больше, чем за три века скитаний. Казалось, разум его столетиями подтачивал некую стену, плотину неведения – и вот она рухнула! Дело случая, улыбка судьбы, подарок удачи! Или закономерность? Но кому ведомо, что такое удача?.. Пожалуй, сами Древние знают о ней не больше последнего дикаря в Галактике… Быть может, его удача – это Скиф, шагающий сейчас впереди? Его магический талисман, его счастливый случай… Почему бы и нет? Стоило ему появиться, как легенда обернулась явью – миф об амазонках, повелительницах степи, о мудрых женщинах, которые не спят и могут говорить без слов, о многобашенном городе на скале стал реальностью… И реальность эта обрела имя – Амм Хаммат! Да, появился Скиф, и Амм Хаммат удалось разыскать – после четырех или пяти неудачных попыток, предпринятых Доктором… Попыток, которым предшествовал год других поисков, когда он, Ри Варрат, пытался нащупать связи с Системой, с фирмой «Спасение», с недоверчивым Сарагосой…

Джамаль вскинул голову. Перед ним маячили две спины: широкая, в пятнистом десантном комбинезоне, и поуже, обтянутая туникой из коричневой оленьей замши. Спины покачивались в дружном согласии, и на секунду в голове звездного странника промелькнула дикая мысль: что, если все случившее надо толковать наоборот? Скиф – вовсе не талисман, приведший его к желанной цели; просто Скифу была назначена судьбой эта девушка с пепельными волосами, вот он и пришел к ней. И притащил сюда его, Ри Варрата, вместе с Миссией Защиты, в качестве бесплатного приложения! Строго говоря, в этой идее не было ничего абсурдного, так как никто не мог сказать, какая цель величественнее и выше: встреча двух любящих существ или поиск защиты от Бесформенных. Неясным оставался и вопрос об удаче – то ли она улыбнулась Скифу, то ли самому Джамалю.

Пожалуй, решил звездный странник, премудрая мать Гайра отдала бы предпочтение его компаньону. Сам он, по ее утверждению, мог «говорить» – то есть передавать и принимать эмоции, но не мысль, отлитую в слово; его дар являлся низшей формой телепатического контакта, и Джамаль не переоценивал своих талантов. Что касается компаньона, то он не был ни эмпатом, ни телепатом, ни телекинетиком, однако мог «предвидеть». Значило ли это, что дар предвидения отвращал от него опасности и неким непостижимым образом направлял к цели? А целью являлся вовсе не поиск затаившихся в тумане двеллеров, а соединение с Сийей ап'Хенан, молодой воительницей из Башни Стерегущих Рубежи?

Парадокс был неразрешим, и Джамаль, усмехнувшись, ускорил шаги. Под его подошвами хрустели не успевшие остыть уголья, кое-где виднелся огонь, плясавший на грудах ветвей, но было их на удивление немного – пламя, порожденное дяди Колиной «штучкой», обратило деревья в пепел, в золу, в прах. А прах, как известно, легок и подвластен ветрам… В результате от рощи не осталось почти ничего, ни обгорелых пней, ни обугленных стволов – если не считать догорающие головни да черные скелеты, маячившие слева и справа на фоне изумрудного кедровника. Почва была покрыта тонкой пылью, которую приминали сапоги Джамаля, но ветер трепал и ворошил ее, сдувая к прибрежным скалам. Земля под слоем пыли походила на плотно спекшийся уголь.

Неподалеку от купола Сийя вдруг замерла, потом огляделась, явно прикидывая расстояние до кедровника и до каменистой гряды, на которой маячили фигурки лучниц. Она сделала шаг, другой, опустила меч и принялась разгребать кончиком лезвия пепел. Взмахи клинка были быстрыми, уверенными, как будто она в точности знала, что должна обнаружить здесь.

Джамаль недоуменно приподнял бровь, Скиф остановился и посмотрел на девушку.

– Что ты ищешь, милая?

– Вот! – Она склонилась грациозным стремительным движением, выхватила что-то из пыльного покрова, выпрямилась, протянула Скифу. – Твой талисман! С огненными са-ла-ман-драми!

– Как ты нашла его, девочка? – Глаза у компаньона Джамаля раскрылись шире рта, да и сам звездный странник был удивлен: казалось, легче отыскать иголку в стоге сена.

Но Сийя лишь небрежно повела плечом.

– Там – лес, там – скалы, а там стояли мы, – она вытянула изящную смуглую руку. – Я помню, куда бросала стрелу! Скиф захлопнул рот.

– Помнишь? А если бы стрел было двадцать?

– Ну и что? Я бы запомнила… – На ее губах вдруг мелькнула дразнящая улыбка. – А о чем помнишь ты, Скиф ап'Хенан?

– О той ночи, когда ты учила меня стрелять, – пробормотал компаньон, прикладывая к уху