Но телепатическое подслушивание не является настоящим ятением мыслей. «Мысли» не существуют, как частъ реалъного мира; естъ толъко процесс мышления — поток импулъсов через синапсы. Тримане не читали в человеческом сознании как таковом, но считывали субвокалъные нервные импулъсы. Человек, думающий на «сознателъном» уровне, «говорит про себя» — моторные импулъсы идут из мозга в гортанъ, то естъ он как будто бы говорит вслух, не издавая звука. Это и естъ те импулъсы, которые тримане чувствовали и интерпретировали.

Для того, чобы считыватъ таким образом «мысли» других, они должны были знатъ их язык. И Сарис, и Лэнгли, естественно, думали на языке, неизвестном триманам. То, что они считывал, воспринималосъ, как шум.

— Я… понял, — человек кивнул, — это такое чувство… Я читал об одном случае, который произошел за несколъко сотен лет до моего времени. Такого телепата демонстрировали Папе — это тогда был такой религиозный деятелъ. Он был смущен, сказав, что не может понятъ, и Папа ответил, что он думал на латыни. Да, наверное, это было то же самое, — он криво улыбнулся. — Что же, наша менталъная секретностъ — хотъ какое-то утешение, в конце концов.

— Естъ еще кое-что, — подал голос холатанин. — Я должен предостеречъ тебя. Вскоре возможно нападение.

— Что?

— Не пугайся, но твоя женщина, Марин ее имя? — Сказал Сарис. — Я в ней обнаружил электронное устройство.

— Как? — у Лэнгли перехватило дыхание. Это был слишком силъный удар по его нервам.

— Но… это же… невозможно… она…

— В нее вмонтирована хирургически вещъ, которую я считаю излучателем со случайно менящейся частотой. То естъ она помечена. Я должен был сказатъ об этом Валти, но не был как следует знаком с нервной системой человека. Я думал, это норма для ваших женщин, метка для других самцов, что она твоя. Но теперъ, болъше узнав о вас, я поня, для чего она.

Лэнгли всего трясло. Марин-Марин опятъ! Но как?

Затем он понял. Зато время, когда она была похищена, а потом возвращена. Она была похищена толъко для этого, а он, Лэнгли, не мог понятъ, для чего. Автоматический коммутатор, подобный тому, что дал ему Валти, вживленный в ее тело хирургически.

И такое устройство должно бытъ короткодействующим, то естъ детекторы для его обнаружения находятся в пределах планеты. Толъко Чантхаваар мог иметъ такую систему детекторов.

Лэнгли простонал:

— Сколъким людям этот Иуда подложил свинъю!

— Мы должны бытъ готовы, — сказал холатанин спокойно. — Наши охранники попытаются в этом случае убитъ нас, не так ли? Следователъно, мы можем…

— ИЛИ предупредитъ Бранноха? — Лэнгли обдумывал эту мыслъ целую минуту, но потом отбросил ее. Нет! Даже если центавриане сумеют скрытъся, боевой флот Сол будет гнатъся за ними по пятам, и война, бесполезная, бессмыленная война обрушится, подобно лавине.

Пустъ тогда победит Чантхаваар. Ничто не изменится. Лэнгли усмехнулся про себя. Из-за чего вся драка… Или не вмешиватъся?

Нет! Почему-то он чувствовал, что должен выжитъ. Ему дан голос, однако, оченъ слабый, в сегодняшней истории, и он должен высказатъся так, как сможет.

Прошло около часа, прежде, чем Сарис повернул к нему бесстрастную морду.

— Гравитационные колебания. Я думаю, время пришло.

Завыла сирена. Как только ее звук проник вниз, в зал, охранники вскочили, но тут же застыли на мгновение.

Дверь распахнулась, и Сарис Хронна выскочил наружу. Прыгнув, как тигр, он отшвырнул одного из охранников к дальней стене. Другой пытался увернуться, но рухнул в метре от первого. Он еще пытался вскочить на ноги, поднять его, но тут же Лэнгли вступил в действие.

Космонавт не был боксером или борцом. Левой рукой он ухватился за ствол, а правой врезал охраннику в челюсть. Тот закатил глаза, плюнул кровью, но устоял и саданул Ленгли ногой в тяжелом ботинке в лодыжку. Ленгли повалился набок, боль пронзила, как пика. Центаврианин отпрянул, поднимая ружье. Сарис отбросил охранника в угол и оглушил его.

— Как ты? — спросил он, обернувшись. — Больно?

— Еще двигаюсь, — Ленгли ощупал свою голову, проверяя, нет ли повреждений. — Пошли… поднимать всех остальных. Может быть, еще возьмем верх в этой драке.

Выстрелы и взрывы загремели в соседнем помещении. Из бокового прохода вывалился Валти, его массивная рыжая голова была наклонена, как у быка.

— Сюда! — заревел он. — За мной! Здесь должен быть выход!

Пленники последовали за ним, выскакивая в коридор через открытую Сарисом дверь. Рампа вела их вверх, на поверхность земли. Сарис пригнулся — их могли ждать наверху. Но другого выхода не было. Замаскированный люк открылся перед ними, и полуденное солнце осветило их.

Четыре патрульных корабля гудели в небе, как рассерженные пчелы. Около одного из зданий стоял флайер. Сарис бросился к нему гигантскими скачками. Он был уже рядом, когда бело-голубой луч с неба испепелил машину.

Весь сжавшись, глухо рыча, холатанин, казалось, предельно сконцентрировался. Один полицейский аппарат внезапно закрутился и врезался в другой. Оба они рухнули, охваченные пламенем. Сарис выскочил на край поселка, люди, запыхавшись, бежали за ним. Полоса огня перерезала их путь. Валти что-то кричал, указывая назад, и они увидели затянутых в черное полицейских, выскакивающих из подземной секции.

— Останови их оружие! — закричал Ленгли.

Один из мушкетов охранников он захватил с собой и теперь приложил к плечу и выстрелил. Звук выстрела, настоящая отдача, взбодрила его. Один из преследователей дернулся и упал.

— Слишком много, — Сарис лежал прямо на земле, тяжело дыша. — Их больше, чем я смогу справиться. Нам не удастся убежать от них.

Ленгли швырнул ружье на землю, проклиная свое невезение.

Полицейские осторожно окружили их.

— Сэры, вы все арестованы, — сказал командир. — Пожалуйста, следуйте за нами.

Марин плакала, тихо, судорожно, направляясь за Ленгли.

Чантхаваар находился в конторе плантации. Вдоль стен плотно стояли охранники, Браннох мрачно сидел на стуле.

Солярианин был безупречен, и его бодрость подчеркивала состояние духа.

— Здравствуйте, капитан Ленгли, — сказал он. — И, конечно, сэр Голтам Валти. Я, кажется, прибыл в очень подходящее время?

— Ну, давайте, — сказал космонавт, — расстреливайте, или что там у вас?

Чантхаваар удивленно поднял брови.

— Откуда такая тяга к драматизму? — спросил он.

Вошел офицер, поклонился, доложил. Все разбежавшиеся схвачены, весь персонал либо убит, либо под арестом. Наши потери: шестеро убитых, десять раненых. Чантхаваар распорядился, и Сарис отконвоировали в специальную клетку и отправили.

— Очевидно, вы удивлены, капитан, — сказал Чантхаваар, — каким образом я отыскал вас?

— Я знаю, — ответил космонавт.

— Да? Ах… да, конечно. Сарис его обнаружил. Я так подыграл тогда, так как знал, что в ваше время подобных вещей не было. Были и другие трассеры, но получилось, что сработал только один, — Чантхаваар