– Ничего. Думаю, еще некоторое время твои руки будут служить хорошим напоминанием об этой глупой выходке.

Пруденс улыбнулась ему и вдруг вспыхнула как маков цвет: ее мысли снова вернулись к сегодняшней ночи, полной бурных страстей. Росс ответил пристальным и тоже несколько смущенным взглядом и начал возиться с ящиками, хотя все его вещи были давно уложены.

– Я не очень люблю Лондон, – сказал наконец Росс. – И, насколько мне помнится, ты тоже.

– Да, – отозвалась Пруденс, заинтригованная неожиданной сменой темы. – Там грязно и слишком много народу. По крайней мере летом.

– А зимой и вовсе ужасно! В Костуолд-Хиллс, недалеко от города Сиренчестера, есть прелестные деревеньки. Там разводят овец. Тебе ведь знакомо это занятие?

– Не понимаю, о чем идет речь?

Росс, вероятно, вздумал говорить загадками.

– В этом районе не хватает врачей. Я, пожалуй, открою там практику.

– Я думала, ты хочешь бросить медицину. Она ведь слишком несовершенна, по твоим словам.

Росс с мрачным видом вздохнул.

– Мне нужно содержать свою жену. За эти несколько недель я потратил большую часть моего состояния.

Пруденс охватило чувство вины. Значит, Росс тоже сомневается в целесообразности их брака. Он явно не счастлив. Мысль об этом развеяла последние сомнения. Она уйдет от него – так будет лучше для них обоих. Ей надо отыскать Джеми, а Росс сможет потратить остаток денег, чтобы устроиться в каком-нибудь уединенном месте, обрести желанный покой и вновь предаться мыслям о Марте.

Поездка из Вильямсбурга до гавани, где стоял их корабль, прошла в напряженном молчании. Один Тоби не замечал тяжелой атмосферы, полной скорбных сожалений и омраченных угрызениями совести воспоминаний, которая нависла над супругами, словно черная туча.

Узнав, что они снова должны плыть на корабле, Вэдж сначала перепугался. Но Росс терпеливо объяснил, что хочет покинуть страну, где находится ужасный «кэп Хэкетт». И теперь Тоби весело бормотал что-то себе под нос, а если умолкал, то лишь для того, чтобы задать какой-нибудь вопрос, – о церквушках, мимо которых они проезжали, о полях, с которых уже собрали урожай. И Пруденс радовалась этим моментам просветления.

При виде стоящего на якоре «Чичестера» Тоби испытал очередной приступ ужаса, но Росс успокоил его, показав на «Верное сердце» – торговое судно, которое должно было доставить их в Англию.

С багажом произошла небольшая задержка, но вот наконец они поднялись на борт «Верного сердца». Полуденное солнце заливало их своими яркими лучами. Корабль – конечно, не такой большой, как «Чичестер», – все же был куда красивее. Росс выбрал самую лучшую каюту, которая располагалась на юте. В ней было светло и просторно.

– Как я рада: сюда будет проникать солнечный свет, – заметила Пруденс, с улыбкой оглядывая большие окна.

– Да, не сравнишь с нашей прежней норой, – согласился Росс и посмотрел на Тоби, который мрачно лопотал что-то, глядя в пространство пустыми глазами. – Мы уже вышли в море. Пора устроить Тоби на новом месте: его каюта рядом. Бедняга!.. Боюсь, сегодняшние волнения совсем выбили его из колеи.

Когда мужчины удалились, Пруденс сняла шляпку, повесила на стул плащ и внимательно осмотрела каюту, обшитую деревом. Она была обставлена мебелью, перевезенной с «Чичестера». Письменный стол, мягкое кресло, шкафчик для хранения продуктов и скамья. Росс добавил к своей обстановке огромный круглый стол, стоявший в центре, и четыре стула. Пруденс знала, что он позаботился купить корову и несколько клеток с курами, а кроме того, договорился с одним из матросов, чтобы тот им стряпал. Значит, во время плавания можно будет устраивать светские приемы для капитана и офицеров.

Пруденс затаила дыхание, заметив еще один новый предмет обстановки. Это была большая занавешенная кровать, занимавшая чуть ли не половину каюты. «Пресвятые небеса!» – подумала она, осознав назначение этого предмета. Плавание закончится по меньшей мере недель через шесть. И каждую ночь они будут предаваться страсти. Впрочем, неугомонный муженек вполне способен затащить ее в постель и днем, в часы, когда всех тянет отдохнуть.

А что, если она забеременеет? Может быть, это уже произошло?.. Пруденс не знала, начнутся ли у нее на следующей неделе месячные. Ей казалось, что в ее организме уже совершается какая-то неведомая, таинственная работа. Теперь придется провести несколько дней в томительном ожидании.

– Нет, не может быть, – прошептала Пруденс.

Достаточно того, что, вернувшись в Англию, ей придется бросить Росса и заняться поисками Джеми. Но еще один ребенок… Это так осложнит жизнь! Пруденс содрогнулась от ужасной мысли: Джеми наверняка отвергнет ее.

Она глубоко вздохнула. Да, это будет трудно, но надо убедить Росса отказаться от плотских удовольствий или хотя бы ограничить их, пока они не вернутся домой, в Англию.

Пруденс вздохнула снова. Она тоже лишится уже ставшего привычным наслаждения. Какая мука! Ведь всякий раз при виде Росса в ее теле разгорается пламя страсти.

Она упала на колени и сложила руки в молитве.

– Возлюбленный Господь! Если ты вернешь моего ребенка, я клянусь, что с этой минуты буду избегать соитий с этим человеком, сколь бы сладостны они ни были. Ты знаешь, что брак, заключенный во лжи, только ради услаждения плоти, лишен благочестия в глазах твоих. Очисть же меня от тайных грехов моих и услышь мои молитвы.

Пруденс поднялась на ноги, чувствуя, что сил у нее прибавилось. Она словно заново родилась. Конечно, Бог благосклонно примет и оценит ее жертву. Но – Пруденс сглотнула: в горле у нее словно застрял комочек страха – как, во имя всего святого, сказать об этом решении Россу?

– Тебе понравилась каюта?

Она обернулась. Росс стоял в дверях. Выражение лица у него было настороженным и печальным. Может, он ощущает себя виноватым за то, что вынудил ее выйти за него замуж? Надо воспользоваться этим шансом и воззвать – прости, Господи! – к его разуму.

Пруденс неодобрительно поджала губы.

– Вообще-то нет. Я все еще зла на тебя за прошлую ночь. Ты соблазнил меня и побудил к близости… к нежелательной близости. Воспользовался моей слабостью. Это не джентльменский поступок.

Она подождала ответной реакции. Но Росс хранил молчание. Его лицо оставалось бесстрастным. Однако Пруденс рассчитывала, что у нее хватит твердости довести разговор до конца.

– У жены есть права, которыми не обладает шлюха! – дерзко заявила она.

– И какие же? – спросил Росс, плотно прикрыв за собой дверь.

«Чем скорее, тем лучше!» – подумала Пруденс и, желая побыстрее покончить с этим делом, выпалила: