– Чепуха! Я не собираюсь пропускать оставшуюся часть бала, потому что тебе взбрело в голову разыгрывать из себя врача! Мистер Ли сказал, что скоро подадут прекрасный ужин. Я намерена остаться здесь.

Росс бросил на нее испепеляющий взгляд, но потом нерешительно пробормотал:

– Ну, твой первый бал… наверное, ты выпила слишком много кларета…

Пруденс улыбнулась (без излишнего торжества: это было бы ошибкой) и чмокнула его в щеку. – Спасибо.

– Я совсем поглупел, потакая тебе! – недовольно проворчал Росс.

Пруденс указала своим веером на толстую матрону, которая сидела в углу в печальном одиночестве, и слегка подтолкнула к ней Росса.

– А ты пока прояви милосердие и потанцуй с этой бедной леди.

С трудом подавив веселый смешок, она направилась к двери, не дожидаясь, пока Росс разразится какой-нибудь ядовитой репликой.

Ей едва удалось пролезть через дверь: уж слишком широкими были ее фижмы; прежде Пруденс таких и не видывала. Дамская уборная находилась в конце коридора. Она прилегла на канапе, лениво прислушиваясь к болтовне женщин.

– Более красивого мужчины я не встречала, – говорила одна, нанося румяна на щеки.

Ее подруга, весьма привлекательная молодая и легкомысленная особа, возилась со своим корсажем, стараясь приподнять грудь так, чтобы она выглядела более пышной и соблазнительной.

– Очарователен! – захлебываясь от восторга, воскликнула девица. – Он пригласил меня на танец после ужина.

– А ты заметила, какие у него глаза? – спросила третья, приподняв свои парчовые юбки, и подтянула спущенный чулок. – Меня от них дрожь пробирает. Я бы сейчас же вернулась в комнату для игр, но боюсь, он решит, что я слишком спешу.

– Что же подумает твой поклонник, если ты его бросишь? – поинтересовалась легкомысленная девица. – У меня есть отличный план. Когда он будет танцевать со мной, я притворюсь, что падаю в обморок, и передам его тебе.

– Ах ты, моя милочка! – Дама в парчовом платье обняла подругу, и все три женщины ушли, со смехом обсуждая способы, с помощью которых они собирались очаровать во время танцев таинственного красавца.

Пруденс улыбнулась про себя. Пусть они знатные, даже титулованные дамы, но ведут себя, как глупенькие влюбленные девчонки на деревенском лугу.

Однако они с таким восхищением отзывались о каком-то безымянном джентльмене, что ей захотелось взглянуть на него. Поднявшись с канапе, Пруденс оправила платье. Теперь она чувствовала себя намного лучше. Но Росс, конечно же, ждет ее с нетерпением. Она снова вышла в коридор. Все двери были закрыты. И вдруг ее внимание привлекла табличка над одной из них: «Комната для игр» Пруденс остановилась и закусила губку. Ну, что в этом плохого? Минутой больше, минутой меньше. А любопытство уже вцепилось в нее своими острыми когтями. Пруденс приподняла задвижку.

Комната была почти пуста, лишь четверо джентльменов вставали из-за карточного стола. Пруденс быстро окинула их взглядом. Где же этот образец красоты?

Краснолицый бюргер, который, разочарованно хмурясь, перебирает карты? Конечно, нет. И не этот ухмыляющийся щеголь, который ссыпает кучку монет в карман своего камзола, расшитого золотом. И уж, разумеется, не тот пожилой джентльмен: худой и угловатый; он походил на хворостину, которую вот-вот подхватит и унесет ветер.

Четвертый мужчина стоял спиной к Пруденс. У него была прекрасная фигура, царственная осанка. Напудренный, завитой парик, очевидно, стоил немалых денег. Розовый парчовый камзол ладно сидел на широких плечах; изящные запястья утопали в кружевах. Он повернулся, услышав звук шагов.

– Черт побери, – сказал он с мерзкой улыбкой. – Да это же шлюха Мэннинга!

У Пруденс перехватило дыхание; она отступила назад, прижав руки к трепещущей груди.

Незнакомец оказался капитаном Джозефом Хэкеттом.

Хэкетт грациозно поклонился и сказал, обращаясь к другим мужчинам, находившимся в комнате:

– Надеюсь, вы простите нас, джентльмены.

Он проводил их к выходу, закрыл дверь и повернулся к Пруденс:

– Вы чудо как похорошели, дорогая леди.

Его похотливый взгляд обежал ее с ног до головы и задержался на округлостях груди.

– И одеты, словно герцогиня. Наверное, Мэннинг доволен вами, если пошел на такие расходы. Или вы нашли более богатого покровителя?

Пруденс застыла в нерешительности. Ее сердце бешено билось. Если Хэкетт выведет Росса из себя, бог знает что может случиться! Надо убедить капитана вести себя разумно. Поэтому, пропустив мимо ушей оскорбление, она ответила с вежливой улыбкой:

– Все, что произошло на борту «Чичестера», давно забыто. Мы с Россом не желаем вам зла. Мы только хотим, чтобы вы оставили нас в покое.

Красивое лицо Хэкетта исказилось в отвратительной усмешке.

– Неплохо сказано! – Он вздохнул, горделивым жестом пригладил свои локоны, оправил кружевной шейный платок и, помолчав, добавил: – Значит, вы до сих пор якшаетесь с этим ничтожным лекаришкой? А ведь на его месте мог бы быть я.

Пруденс, неприятно пораженная таким тщеславием, ответила ледяным тоном:

– Я вполне довольна своим мужем.

– Но дорогая леди. Я не вижу ни единой драгоценности на вашей прелестной шейке. А я вывез бы вас на лучшие лондонские балы. Разве с ними сравнятся ассамблеи в этой глуши! Подарите мне свою благосклонность, и я отблагодарю вас. Моя щедрость будет безгранична – как и возможности моего кошелька.

Пруденс презрительно скривила губы:

– Избавьте меня от ваших наглых притязаний. Я предпочту отправиться в ад, нежели уступить вам.

Хэкетт насмешливо хмыкнул:

– Опять это гордое сопротивление. А знаете, как я мечтаю сломить ваш дух и овладеть телом! Покорить вас, словно строптивое животное! С тех пор как мы расстались, я много раз представлял себе это. Вот вы смиренно стоите на коленях возле кровати с задранными юбками и благодарите меня за каждый удар хлыста, который я обрушиваю на вашу спину – Он покачал головой. – Проклятие, это стало для меня наваждением! Боль и наслаждение – все вместе. А потом я