– По-моему, Росс, я выбрал неподходящий момент для завтрака.

Щеки Росса побелели, и он обратил на отца свой ледяной взгляд.

– Это твой дом и твой стол, Джейсон. Мы не имеем права мешать тебе.

Маркиз вздохнул.

– Судя по твоему настроению, очевидно, бесполезно говорить, что ты здесь – самый желанный гость.

Росс откинулся на спинку стула, вооружился вилкой и ножом и с мрачным видом начал атаковать отбивную.

– Скажи это моей жене. С тобой она будет вести себя более покладисто, чем со мной.

Маркиз уселся на стул, который подставил ему лакей, отхлебнул горячего шоколада и взглянул на сына.

– Ты поздно завтракаешь сегодня, Росс. Обычно я лишен удовольствия побыть в твоем обществе. И когда прихожу к столу, выясняется, что ты давно уже укатил в Лонгвуд.

– Завтра я постараюсь не опаздывать, – проворчал Росс, не поднимая головы от тарелки.

Лицо маркиза исказилось от боли, и Пруденс передернулась Но старик спокойно занялся едой, которую поставил перед ним слуга, словно думал только о своем завтраке.

– По правде говоря, – начал он после долгого молчания, – я рад, что ты здесь. Ты же знаешь, на февраль и март я обычно переезжаю в Лондон и открываю свой кабинет. А ты не собираешься заняться врачебной практикой?

– Если и займусь, то будь уверен, – как можно дальше от твоего дома.

Маркиз побелел и сделал знак лакею.

– Убери это, – велел он срывающимся голосом. Пруденс сердито поджала губы. Росс так грубо вел себя с отцом, что ее жизнь в Бриджуотере превращалась в сплошную муку. Рождество прошло как дурной сон: холодное молчание, напряженность, колкие намеки – даже в присутствии гостей маркиза. Рождественский подарок – и тот Росс вернул старику.

Пруденс отвернулась от мужа и одарила маркиза улыбкой, постаравшись вложить в нее как можно больше тепла.

– Я тоже не голодна, отец. Но за обедом, надеюсь, у нас проснется аппетит.

Он ответил на ее добрые слова улыбкой благодарности.

– И вы споете мне. Я никогда не устану слушать ваш прелестный голос.

Росс злобно взглянул на отца.

– Как тебе везет! А для меня у жены в запасе одни обличительные тирады. – Не успела Пруденс ответить, как он встал со стула и направился к двери. – Желаю вам обоим хорошо провести день.

Напоследок Росс бросил сердитый взгляд на Пруденс и выскочил из столовой.

Маркиз прикрыл глаза рукой и прошептал:

– С каждым днем все становится только хуже. Пруденс, потянувшись через стол, дотронулась до его руки.

– Возможно, когда мы переедем в Лонгвуд, он посмотрит на многие вещи иначе. И его сердце смягчится.

– Я мечтал, что мы, как и в былые, более счастливые времена, будем практиковать вместе. – Маркиз печально улыбнулся. – Ну, что ж…

– Странно, что вы оба, имея такие титулы и богатство, являетесь врачами.

– Это наша семейная традиция.

– Росс говорил мне, но причину так и не объяснил.

– Это было очень давно. В годы правления доброй королевы Бесс.[25] В то время некий Оуэн Мэннинг был обычным скромным деревенским врачом в Синдерфорде. И вот королева, проезжая через Глочестершир, имела несчастье заболеть. Она послала за лекарем. И нашему уважаемому предку повезло. Он вылечил королеву и так понравился ей, что она убедила его переехать в Лондон. Там Оуэн много лет верой и правдой служил ее величеству. Через некоторое время она удостоила его титулом графа Лонгвуда, а потом – маркиза Бриджуотера. Оуэн построил первый замок Бриджуотер и умер глубоким стариком, за год до того, как его возлюбленная королева испустила последний вздох.

– Но это касается первого доктора Мэннинга. А как же вы?

– Королева одарила нашу семью своими милостями с одним условием. Каждое ее поколение должно было дать своего доктора Мэннинга. И это условие всегда выполнялось.

– Тяжелое обязательство.

– Вовсе нет, моя дорогая. Другие представители нашего класса вели пустую, рассеянную жизнь дебоширили. А мы приносили людям пользу. Может, вы заметили надпись над гербом Бриджуотера: «Служим человечеству»?

– А Росс?

– Он – честь нашей семьи. Росс с огромным удовольствием и рвением учился в Королевском медицинском колледже. Жаль, что я не был таким способным учеником.

– Я знаю, какой он искусный врач. – Пруденс грустно рассмеялась. – Но и темпераментный, и с нелегким характером – тоже.

Маркиз пожал плечами.

– Наверное, очень трудно человеку, который без особого труда достиг совершенства, понять слабости других. Но иногда мне хотелось бы, чтобы он оттачивал не только свой ум, но и сердце. К тому же Росс очень горд, поверьте. И не переносит человеческих недостатков, глупости в том числе.

Маркиз пустым взглядом уставился в окно, за которым барабанил дождь, а потом продолжил свой рассказ:

– Еще мальчиком он работал в моей аптеке для бедных: учился делать лекарства, как и я когда-то перенимал опыт у своего отца. Потом Росс проходил у меня хирургическую практику. Это было счастливое время, нас связывали крепкие родственные узы. – Старик вздохнул. – А потом он встретил Марту.

Пруденс вдруг объял смертельный холод, словно мимо нее по комнате проскользнуло привидение. Она подошла к камину и протянула руки поближе к