– Я прихватил с собой и няньку. Молодую вдову. Мэри Хант. Она говорит, что знает тебя.

Пруденс кивнула.

– Мэри… она из нашей деревни.

– Сколько сейчас твоему мальчику?

– Шесть месяцев и девять дней.

Она считала и пересчитывала каждый день.

– А когда ты видела его в последний раз? Пруденс не смогла удержать слезы.

– Ему было всего шесть недель, когда…

– Я принесла мальчика, ваша светлость.

На пороге стояла Мэри Хант, держа в руках младенца, который извивался что было сил.

У Пруденс замерло сердце. Задыхаясь, она с жадностью протянула руки. Мэри рассмеялась и, опустившись на колени, положила ребенка на ковер.

– Он только что научился ползать. Такой живчик, не хочет, чтобы его брали на руки.

Пруденс тоже встала на колени, наблюдая, как малыш ползет к ней, преодолевая последние дюймы той зияющей пропасти, что разделяла их столько долгих месяцев. Он радостно гукал; темные кудряшки сбились на лоб, а маленькое личико осветилось улыбкой, прекраснее которой Пруденс ничего не видела на свете. Она схватила сына и прижала его к груди. Из ее глаз текли слезы счастья. Она тискала его, целовала, изучала каждую черточку дорогого лица, и сердце переполняли нежность и любовь.

Пруденс посмотрела на Росса заплаканными глазами.

– Я даже не знаю, как его назвали, – всхлипывая, пожаловалась она.

Он опустился на колени и вытер ей глаза.

– Его окрестили Питером.

– О Росс, – сказала Пруденс, в душе которой вновь ожили все ее печали. – Сколько вех в его жизни я пропустила!

– Их будет еще много. – От волнения голос Росса звучал Хрипло. – Больше никто не разлучит тебя с твоим сыном.

В душе Пруденс зашевелилась тревога. Твой сын – так сказал Росс. Сможет ли он принять и полюбить ребенка Джеми как своего собственного? Но она попыталась прогнать свои страхи. Ведь теперь у нее есть все: и сын, и любимый человек. И Пруденс возблагодарила Господа за это счастье.

Питер вдруг захныкал, и Мэри поспешно подошла к Пруденс.

– Извини, Пру. – Тут она запнулась и покраснела. – Ваше сиятельство. Но уже полночь. Малышу пора спать.

Пруденс неохотно встала и отдала ей ребенка. Мэри улыбнулась:

– Не огорчайтесь, мадам. Я нянчила его с тех пор, как вы уехали из Винсли. Я расскажу вам множество историй о Питере, они развеселят вас. Не бойтесь.

Она прижала ребенка к груди и вышла из библиотеки. Исполненная невыразимой радости, Пруденс бросилась на шею Россу.

– Как мне отблагодарить тебя?

Он поцеловал ее. Сначала нежно, потом – со все возрастающей страстью.

– Я могу придумать множество разных способов, – сказал Росс с добродушной усмешкой.

В дверь тихонько постучали. Пруденс оглянулась и увидела пожилого мужчину, одетого в халат. Его седеющие волосы были прикрыты батистовым ночным колпаком.

У этого высокого, полного достоинства человека с горделивой осанкой оказалась неожиданно приятная улыбка. Раньше Пруденс думала, что ни у кого, кроме Росса, не может быть таких синих глаз. Но глаза старика поразили ее своим лазурным блеском. Только они излучали не холодное безразличие, а тепло, хотя и с оттенком грусти.

– Можно мне войти? – спросил старик. – Шум поднял меня с постели.

Росс замер. Пруденс слышала, как он скрипнул зубами.

– Пруденс, позволь представить тебе Джейсона Мэннинга, маркиза Бриджуотера.

Она присела в реверансе в знак уважения к высокому титулу, но маркиз рассмеялся:

– Я, верно, заслуживаю поцелуя от своей невестки. Вас зовут Пруденс, не так ли?

Она застенчиво кивнула, подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.

– Росс, по-моему, твоя жена – красавица. – Старик улыбнулся Пруденс. – Добро пожаловать в замок Бриджуотер, дорогая. Я рад вам обоим. Будь я проклят, если это не так.

Росс насупился.

– Я завтра же попрошу своего банкира выдать мне деньги. Чем быстрее я приведу в порядок Лонгвуд-Хаус, тем лучше будет для Пруденс.

Она обвела взглядом красиво обставленную комнату:

– О, я бы с удовольствием пожила здесь! Но Росс прервал ее.

– А я – нет, – холодно бросил он, выразительно посмотрев на жену.

Маркиз сразу сник, и улыбка на его лице погасла.

– Как пожелаете, – пробормотал он.

В воздухе повисло враждебное молчание. Пруденс сообразила, что Росс даже не представил ей маркиза как своего отца. Она отчаянно пыталась придумать что-то, только бы на лице старика вновь появилась улыбка.