в клетке, ты полностью подавил мою индивидуальность!

— Ну пошло-поехало! — Леня искусственно зевнул. — Другого времени выбрать не могла для того, чтобы сцены устраивать?

Лола надулась, отошла к окну, взяла на подоконнике сигареты и закурила.

— Вот-вот, успокойся и слушай меня, — заговорил Леня, — мы должны полностью мобилизовать наши силы и выступать единым фронтом.

Лолка, это очень серьезно!

«А Ленечка-то у нас оказывается зануда», — мысленно сказала Лола, переглянувшись с Пу И.

— Слушай, что ты должна сделать! — говорил Леня.

'И как это я не замечала в нем этого занудства раньше? — размышляла Лола. — Он страшно любит все объяснять, как будто другие глупее его и ничего не соображают. Еще он любит руководить, впрочем, как все мужчины.., но какой же зануда!

И голос, как у какого-нибудь старорежимного начальника, так и видишь, как сидит какой-нибудь старый бегемот в кабинете и распекает секретаршу, а она, бедная, и ответить как следует не может…'

— Ладно, Лола, мне нужно спешить, — Леня поднялся, — все равно ты меня не слушаешь… Пока, Пуишечка, будь умницей…

«Для Пу И у него есть нежные слова, а для меня и взгляда не найдется, — обидчиво подумала Лола, — как грустно жить, когда тебя не любят, когда ты никому не нужна! Правду говорит пословица, что доброе слово и кошке приятно…» — в этом месте Лола чуть не пустила слезу, так стало себя жалко.

Когда за ее партнером закрылась входная дверь, Лола посидела немного, задумчиво подперев рукой щеку, потом решительно тряхнула головой и взяла в руки телефон.

«Ладно, Маркизушка, — приговаривала она, нажимая на кнопки, — когда-нибудь я все тебе припомню…»

Поговорив по телефону, Лола слегка приободрилась и занялась своей внешностью. Она приняла душ, тщательно наложила макияж, причесалась и осталась вполне довольна своим лицом. Правда, от долгого сидения взаперти кожа немного побледнела и обозначились легкие тени под глазами, но Лола удачно их замаскировала.

На улице вовсю бушевала весна. Остатки снега на асфальте давно уже превратились в лужи, которые в свою очередь общались друг с другом с помощью ручейков, и вот уже самые последние из них становятся все меньше и меньше и скоро совсем высохнут. Вороны надрывались от крика, воробьи чирикали оглушительно, солнце светило исправно, от протаявшей земли поднимался пар.

Над всем городом витал стойкий аромат подтаявших «собачьих следов», словом в город пришла настоящая весна.

Лола надела коротенькое пальтишко из пятнистого искусственного меха, туго затянулась поясом, с удовлетворением отметив, что талия у нее все такая же тонкая, и вчерашние пирожные ничуть ее не подпортили, решила, что Ну И обойдется без комбинезона и покинула конспиративную квартиру.

— Ленька думает, что он может нами командовать, — бурчала Лола, стоя на площадке в ожидании лифта, — надоело уже слушать его нравоучения. Зачем-то посадил нас под домашний арест в этой квартире, а что тут хорошего, я тебя спрашиваю? Нам нужно чаще бывать на свежем воздухе, верно, Пуишечка? Сейчас весна, организм ослаблен, а Ленька выдумал какую-то конспирацию… Я правильно говорю, ангел мой?

Пу И, уловив вопросительную интонацию, приветственно тявкнул.

— Нет, дорогой, в кафе мы пока не пойдем, — сказала Лола, пытаясь придать голосу строгость, — у нас сейчас другие дела…

Выйдя из подъезда, Лола сощурилась на солнышко, подхватила Ну И на руки и не спеша направилась к остановке автобуса, однако передумала, потому что Пу И очень не любил ездить в общественном транспорте — там душно, пассажиры все время ругаются друг с другом, а дети норовят потрогать его и страшно обижаются, когда Пу И в ответ кого-нибудь цапнет.

Лола подняла руку, но из соображений конспирации села только в третью по счету остановившуюся машину. Она дала адрес своего дома, но попросила остановиться раньше, у скверика.

В скверике было сыро, так что Лола и Пу И не стали заходить, они погуляли немножко по улице, потом зашли в пару магазинов, встретили знакомую мальтийскую болонку с хозяйкой, и Пу И немножечко с болонкой поиграл. От свежего воздуха и от ласково пригревающего солнышка Лола разрумянилась и пришла в чудное расположение духа. Она весело болтала с хозяйкой болонки и не заметила в стороне тень мужчины. Тень мелькнула и пропала, но если бы Лола стояла ближе, то на нее повеяло бы от этой тени могильным холодом.

Но Лола, как уже говорилось, была в прекрасном настроении, поэтому, распрощавшись с болонкой, они с песиком направились по своему делу.

Лола прошла мимо своего дома, не взглянув на собственный подъезд, Пу И если и удивился, то ничем своего удивления не проявил. Один раз Лоле показалось, что кто-то смотрит ей в спину тяжелым угрожающим взглядом, она резко оглянулась, но ничего не заметила, однако инстинктивно убыстрила шаг.

Когда они вошли в подъезд, Лола остановилась, потому что в сумраке подъезда ей стало как-то неуютно. Глаза после яркого света, царившего на улице, в первое время плохо видели, и Лоле показалось, что за ней в подъезд просочилась смутная тень, от которой веяло мраком и холодом. Лола тут же взяла себя в руки и отмахнулась от этой мысли, тем более что глаза привыкли к полумраку, и она увидела, что в подъезде никого нет.

— Это нервы, — сказала она Пу И, — вот ты же ничего не чувствуешь…

Пу И немедленно попросился на руки, но Лола не придала этому большого значения. Они не стали пользоваться лифтом, а поднялись на четвертый этаж пешком. Когда Лола нажала кнопку звонка, за дверью раздался квартет из лая. Дверь открылась, и Лола с Пу И попали в объятия четырех американских бульдогов — толстячка Черчилля, Трумэна, Рузвельта и Эйзенхауэра — самого среди них обаятельного. Бульдоги весело прыгали, становились лапами чуть не на плечи Лоле и все норовили достать Пу И, Лола еле успела спрятать его под мышку.

— Ну хватит, хватит! — раздался голос Анны Сергеевны. — Будьте с гостями повежливее, успокойтесь, мальчики!

И бульдоги послушно уселись на пол, стуча хвостами.

— Пройдемте в комнату, дорогая! — приветливо улыбнулась хозяйка. — Что у вас случилось, что вы так настойчиво просили о встрече?

Лола уловила нотки недоумения в голосе Анны Сергеевны и с совершенно необъяснимым злорадством подумала, что сейчас она еще больше удивит хозяйку бульдогов. Да не только удивит, а еще и поразит, смутит, уличит и заставит серьезно задуматься.

Лола отметила про себя, что в этот раз хозяйка не предложила ей кофе — что ж, так даже лучше, разговор будет более официальным.

— Помнится, в прошлое свое посещение, — начала Лола самым светским тоном, — я видела у вас старинную книгу.., вы еще запретили мне ее трогать…

Она помолчала, давая Анне Сергеевне собраться с мыслями, и продолжала:

— Но я все же успела разглядеть в этой книге один рисуночек.., изображение старинного бриллиантового гарнитура Хомутовых, который считался пропавшим в годы гражданской войны и совершенно неожиданно всплыл недавно в частной коллекции…

— Я знаю, что эта за коллекция, — спокойно сказала Анна Сергеевна, — я многое знаю…

— Но не все, — полуутвердительно сказала Лола, — про этот гарнитур вы не знаете самого главного. Вы сказали, что хорошо знаете коллекцию, а хорошо ли вы знаете ее владельца?

Анна Сергеевна усмехнулась, но ничего не сказала.

— Возможно, вы были знакомы так же с ювелиром, который работал на владельца этой богатейшей коллекции, — продолжала Лола, как ни в чем не бывало, — это некий Роберт Штерн.

И ничего не случилось, Анна Сергеевна не стала рвать на себе волосы и плакать, она даже не изменилась в лице.

— Думаю, что вы хорошо его знали, — продолжала Лола, — я не оговорилась, именно знали, а не