товарищами весь полный приключений путь к городку на Уотершипском холме, куда вывел их Пятик из полей Сэндлфорда-Мудрый человек, мистер Локкли, говорит, что дикие кролики живут два-три года. Он знает о кроликах все. Но Орех все же прожил дольше. Он прожил несколько славных лет и узнал, как меняются холмы от весны к зиме и снова к весне. Он увидел крольчат больше, чем мог запомнить. И иногда, сидя на опушке букового леса и слушая сказки на солнышке, иногда даже путал, какая из них о нем, а какая об иных героях минувших дней.

Городок процветал. Процветало и новое поселение, основанное на полпути между Эфрафой и Уотершипским холмом, то самое поселение, которое выдумал Орех в страшный день своей встречи с Генералом Дурманом, когда, несмотря ни на что, он пытался найти выход и спасти жизнь своих друзей. Первым Старшиной нового поселения стал Крестовник, а Земляничка с Алтейкой — его советниками, и тоже многому научили Старшину. Дрема с радостью согласился отпустить туда эфрафцев, а первых кроликов привел не кто иной, как Капитан Анхуз, который оказался толковым, разумным и сделал много хорошего.

Генерала Дурмана больше никто никогда не видел. Но одно известно было наверняка: как и сказал Крестовник, его не видели мертвым, и вполне возможно, что, в конце концов, этот удивительный кролик стал бродягой и зажил один своей странной, жестокой жизнью, не прекращая войны с элилями и употребив на нее всю свою изобретательность. Кехаар, которого как-то раз попросили поискать Дурмана, ответил: «Шорт бы побрал этого кролика. Я не фидеть его. Я не хочу его фидеть». А через несколько месяцев на Уотершипском холме никто уже не вспоминал, чьи родители эфрафцы, а чьи нет. И Орех радовался. А потом родилась легенда, что где-то за холмами живет огромный кролик-отшельник, который может справиться с элилем, будто с мышью, и бегает в «силфли» прямо на небо. А если у кроликов случится беда, он снова спустится с небес и будет сражаться за тех, кто не посрамит его имени. А мамаши-крольчихи пугали своих непоседливых деток и говорили, что, если они не будут слушаться старших, придет Генерал и заберет их, тот самый Генерал, который приходится двоюродным братом самому Черному Кролику. Вот такую память оставил о себе Дурман, и вполне вероятно, ему бы это понравилось.

Однажды в марте холодным ветреным утром — я не помню точно, какая по счету тогда начиналась весна — Орех лежал в своей норе и дремал, время от времени просыпаясь. В последние дни выходил он редко, потому что и слышал, и бегал теперь неважно. Ему что-то снилось — то ли дождь, то ли цветы бузины, — и вдруг он проснулся и понял, что рядом с ним кто-то есть. Орех решил, что это, наверное, кто-то из молодых пришел попросить совета. Чужого часовые в тоннеле просто не пропустили бы. «Пустяки», — подумал Орех, приподнял голову и спросил вслух:

— Тебе нужно поговорить со мной?

— Да, я для этого и пришел, — ответил кролик. — Ты ведь меня знаешь, не так ли?

— Да, конечно, — ответил Орех, понадеявшись, что вот-вот вспомнит, кто это. И тут в темноте норы он заметил, что кончики ушей у гостя слегка светятся серебром. — Да, милорд, — сказал он. — Да, я знаю, кто ты.

— Ты устал, — сказал гость, — но я могу помочь тебе. Я пришел спросить, не хочешь ли ты послужить в моей Аусле. Все у нас будут рады, а тебе непременно понравится. Если ты готов, можно отправиться сейчас же.

И они прошли мимо молодых постовых, которые не обратили на чужака ни малейшего внимания. Сияло солнце, и, несмотря на холод, в «силфли» выбежало несколько кроликов — они грызли весеннюю травку, спрятавшись под обрывом от ветра. Орех подумал, что тело теперь ему вряд ли понадобится, и оставил его лежать в канаве, но на минутку остановился, чтобы взглянуть на своих, и не сразу привык к странному чувству, будто от него исходят неиссякаемые сила и мощь, которые тотчас же устремились к гладким, здоровым телам молодых кроликов.

— Не беспокойся о них, — произнес его спутник. — У них все будет хорошо. И у них, и у тысяч таких, как они. Пойдем, я все покажу тебе.

Одним мощным прыжком он взлетел на вершину обрыва. Орех — следом. Вместе они побежали все дальше и дальше, через лес, где как раз расцветали первые примулы.

Пер. В. Иванова

Кролики умеют считать только до четырех. Все, что больше четырех, называется у них «храйр» и означает «много» или «тьма» Так, они говорят. «У-у, храйр» (то есть «тьма»), объединяя в одном слове всех кроличьих врагов (или, как они говорят, «элилей»), вместе взятых, — лису, горностая, ласку, сову, кошку, человека и пр. Когда Пятик родился, наверное, крольчат было больше пяти, поэтому имя его, Храйррок, означает «маленькая тьма», т, е. малыш из числа многих, «коротышка», «пятик» (так они называют и поросят).

Почти в каждом кроличьем городке есть группа Ауслы, куда попадают сильные, умные кролики, не моложе двух лет, которые входят в свиту. Старшины и его супруги и управляют остальными. Ауслы бывают разные. В одних поселениях — это военный штаб; в других — в нее входят, главным образом, опытные стражи и специалисты по садовым налетам. Иногда в Ауслу попадают хорошие рассказчики, предсказатели или просто очень чувствительные личности. В поселении Сэндлфорд Аусла в те времена была, скорей, военизированной (но, как станет ясно позднее, не самой воинственной).

Пер. М. Лозинского

Если не веришь, что кролики могут рычать, дай проголодавшемуся зверьку лист капусты, а потом отними. (Прим. натуралиста )