Стивена?»

— Оружейнику отдал, почистить, к вечеру заберу, — рассмеялся капитан. «Я отцовскую шпагу берегу, понятное дело».

— Ну, попутного ветра, — мужчина подал ему руку. «Брат ваш отплывает сегодня, так удачно, что он согласился с нами работать. Мы даже не ожидали, он сам пришел».

— Ну, — капитан Кроу поднял бровь, — немного уговоров, немного настойчивости. Майкл очень, очень, добросовестный человек, и вы будете им довольны, обещаю.

— Спасибо вам, — искренне сказал разведчик.

Питер прислушался и, отложив бумаги, пробормотал: «Вот, никого дома нет, мистрис Доусон на солнышке сидит, в деревне, приходится самому открывать».

Он спустился вниз, по широкой, мореного дуба лестнице, и, смешливо погладив бога Ганешу по бронзовой голове, — распахнул тяжелую створку.

— Кузен Питер! — взглянули на него ласковые, лазоревые глаза. Широкоплечий мужчина при шпаге, в безукоризненной белой рубашке и скромном, черном камзоле, протянул руку: «Я — капитан Николас Кроу, мы с вами и не встречались никогда, к моему сожалению».

— Кузен Ник! — обрадовался юноша. «Заходите, конечно, я вам очень рад».

Капитан Кроу, чуть пригнув голову, шагнул через порог, и Питер захлопнул за ним дверь.

— Отличное вино, — капитан Кроу отпил еще и спросил: «От дяди Мэтью, наверное? Как он?»

— Дядя Мэтью прекрасно, — рассмеялся Питер, нарезая сыр. «Каждые два месяца присылает ящик бургундского, пьет с королем Генрихом, охотится, и выслушивает жалобы королевы на любовниц ее мужа. На Пасху был здесь, но мы его и не видели почти, он, же у нас театрал, все время на том берегу проводил, — Питер со значением поднял бровь, и мужчины рассмеялись.

— Я сэра Стивена помню, — вздохнул юноша, — он как раз тогда из Амстердама приехал, с кузиной Мирьям, перед тем вашим походом в Картахену. Я на него, конечно, открыв рот, смотрел — он оценивающе взглянул на собеседника и добавил: «Роста вы одного, но батюшка ваш, конечно, шире в плечах был».

— Ну, — потянулся капитан Кроу, — мне еще тридцати не было, кузен Питер, у меня все впереди.

— Жаль, что матушки нет, они с отчимом и братом моим в Нижних Землях, — вздохнул Питер, доливая им вина. «Только к осени вернутся, а так бы они очень рады были встретиться».

— Я, собственно, ненадолго, — сказал капитан, допивая вино, — мне вечером уже в Плимут надо. Завещание отца моего можно посмотреть?

— Ну конечно, — удивился Питер. «Если хотите, я вам дам полный отчет по вашей доле — и по вкладу в Московскую Компанию, и по тем деньгам, что у нас в торговом доме».

— Ну что вы, — поморщился его кузен, — я вам доверяю. Просто взгляну, и все. Оно же в кабинете у вас?

— Да, — Питер поднялся, и достал из кармана связку ключей. «Пойдемте, я вас провожу».

Мужчина обвел взглядом шкапы вдоль стен и присвистнул: «Я вижу, у вас тут безопасно».

— Золота я тут не держу, разумеется, — рассмеялся его кузен, открывая один из шкапов. «Так, на хозяйственные расходы только. Деньги все в обороте, незачем им лежать просто так» Он выдвинул деревянный ящик, и, достав конверт, протянул его капитану: «Держите. Тут для вас еще два документа какие-то, будете забирать?»

— Да, — мужчина бегло просмотрел завещание. «Ну, все хорошо. Я вам выдам расписку, разумеется, — добавил он, глядя на бумаги в руках Питера.

Юноша вскинул бровь: «Ну, мы же с вами родственники, можно и так…»

— Ничего не «так», — ласково сказал капитан Кроу, и, наклонившись над столом, быстро написал несколько строк.

— Я скажу мистрис Доусон, что вы заезжали, — обещал Питер, провожая его к двери. «Она рада будет». Юноша помялся и спросил: «А от брата вашего, преподобного Кроу, ничего не слышно? Может быть, он вам пишет? Все-таки семья…»

— Нет, — грустно сказал мужчина, и, подавая кузену руку, поинтересовался: «Как вы думаете, удобно будет зайти к Мирьям?».

— Да, — улыбнулся Питер, посмотрев на большие часы немецкой работы, что висели в передней, — она же рядом тут, за углом, дом с синей дверью на Лайм-стрит, вы его не пропустите. Она, конечно, на вызове может быть, вместе с миссис Стэнли, своей наставницей, — но все равно попытайтесь, вы ведь не так часто в Англии».

— А она сама еще не ходит к пациенткам? — удивился мужчина.

— Ну что вы, — рассмеялся его кузен, — ей пятнадцать всего, рано пока.

— Зайду непременно, и спасибо вам, — капитан протянул ему руку.

— Попутного ветра, кузен Ник, — Питер Кроу пожал ее, и, провожая глазами прямую спину мужчины, пробормотал: «Ну вот, матушка расстроится, что не повидались».

Капитан Кроу завернул за угол, и, посмотрев на вечернее небо, прошептал себе под нос: «Ну

, не получится, так не получится». Он перекрестился и быстрым шагом пошел вверх по Бишопсгейт, к Лайм-стрит.

Мирьям Кроу сняла с очага большой медный таз, и, напевая, поставила его на стол. «Вот теперь остывайте, — велела она инструментам, — а я пока записи с той недели в порядок приведу. Скоро и домой, — улыбнулась она, глядя на прозрачное, зеленоватое небо Лондона в окне кухни. «Конечно, жалко, что миссис Стэнли меня с собой не взяла, двойни нечасто бывают, но это в деревне, далеко, все, же неудобно девушке туда ездить».

В дверь постучали.

Мирьям распахнула ее, и, сказала, улыбаясь, глядя на красивого мужчину при шпаге:

«Миссис Стэнли на вызове, в деревне, я ее ученица. Тут рядом есть еще одна акушерка, миссис Фэрроу, давайте я вас провожу. Давно у вашей жены началось?»

— Да я не женат, — расхохотался мужчина. «А ты выросла, сестренка!»

— Братец Ник! — взвизгнула Мирьям и повисла у него на шее. «Проходи, пожалуйста, я так рада тебя видеть! Ты надолго в Лондон? В усадьбе был? Миссис Марта и адмирал, с Уильямом на континенте, так жаль, что ты с ними разминулся».

— Зато я видел кузена Питера, — ухмыльнулся капитан Кроу. «Он очень похож на отца своего покойного, ну, да ты и не знала его, сестренка. А я вечером уже в Плимут, скоро отплывать.

Держи, — он вынул из кармана нитку кораллов, — ну не мог же я прийти без подарка.

— Какие красивые, — ахнула Мирьям. «А в Карибском море они есть разве?»

— А как же, — ласково сказал мужчина, закрывая за собой дверь, накладывая на нее засов.

«Давай, я тебе помогу надеть».

Мирьям повернулась спиной и капитан Кроу, застегивая бусы на белой, стройной шее, достав кинжал, тихо сказал: «А теперь, сестренка, пойдем со мной, и не надо кричать, иначе от твоего красивого личика останутся одни лохмотья».

Она напряглась, почувствовав, как лезвие упирается ей под ребра, и всхлипывая, сказала:

«Ник, я не понимаю…

— Сейчас поймешь, — пообещал капитан Кроу, подталкивая ее к гостиной. Мирьям, было, уцепилась за косяк, но капитан оторвал ее пальцы от двери и холодно заметил: «Еще можно лишиться глаза, как у покойного папы было».

Он оглянулся, и, отодвинув персидский ковер, швырнул ее прямо на дубовые доски пола.

«Потом хлопот с пятнами не оберешься, — спокойно подумал мужчина, — а тут она вымоет, не дура, ни к чему ей следы оставлять»

— Ник, пожалуйста, не надо, пожалуйста, — она встала на колени и уцепилась за его ноги.

«Зачем, не надо, это же грех, я же твоя сестра!»

— Ну! — коротко сказал он, приставив кинжал к нежному веку. Мужчина уложил ее обратно и навалился сверху, задрав простое шерстяное платье, разрывая нижние юбки.

Она, было, пыталась высвободиться, но капитан, зажав ей рот рукой, зло сказал: «А ну лежи тихо!».

Тогда Мирьям, отвернув голову, не смотря на него, заплакала — быстрыми, крупными слезами, и