всему живому и что сам великий преобразователь делал всё, чтобы жизнь и слава России продолжалась.
«Оглянитесь, россияне, смахните слезы, — призывал Феофан, — ведь… творения его жизни это и доблестные полки его победоносной армии, это и чудный молодой город Санкт-Петербург».
Гроб закрыли. Возле него установили круглосуточный караул.
Низкое петербургское небо раскалывалось от трижды великого грома пушечных залпов.
Итак, Петра I не стало.
Третий Зимний дворец, построенный им уже не как скромный дом именитого гражданина, а как настоящая резиденция правителя могущественного государства, ему уже больше не пригодился.
В память о Петре Великом ныне в здании Эрмитажного театра, возведённом архитектором Джакомо Кваренги в 1783–1789 годах, теперь есть великолепная постоянная экспозиция «Зимний дворец Петра Первого», открытая в 1992 году. Она знакомит с уникальным архитектурно-мемориальным памятником первой половины XVIII века.
Исследования, выполненными эрмитажными архитекторами в период с 1976 по 1986 годы, выявили под сценой театра обширный фрагмент бывшего парадного двора, окружённого с двух сторон аркадами обходных галерей и анфиладами дворцовых палат. Под зрительным залом сохранился фрагмент небольшого жилого корпуса, именовавшегося «малыми палатками», созданными архитектором Г. Матарнови в 1716– 1720 годах. Они состоят из нескольких комнат, принадлежавших лично царю.
Кроме того, в двух этажах театра по Зимней канавке сохранились двенадцать жилых покоев Екатерины I, созданных архитектором Д. Трезини в 17261727 годах.
Теперь можно прикоснуться к петровской святыне, непосредственно побывав в Эрмитаже.
Рядом с бывшим Зимним дворцом находится ещё один исторический памятник, бывший в петровское время Домом корабельного мастера.
Это дом № 30 по Дворцовой набережной. О нём пойдёт речь.
Дом корабельного мастера
Усадьба, находившаяся на месте дома № 30 по Дворцовой набережной, принадлежала кораблестроителю Федосею Скляеву.
Федосей Моисеевич Скляев был одним из создателей русского военного флота, под руководством которого было построено более 10 крупных судов, в том числе 106-пушечные «Пётр I» и «Пётр II». Он построил также свыше 200 галер, скампавей и других малых судов.
То, что он получил место для строительства дома на берегу Невы рядом с Зимним домом Петра I, говорит об особом к нему расположении царя.
В переписи 1717 года записано: «…ево (Скляева) двор построен в 1706 годе», то есть раньше, чем Зимний дом Петра I.
Ему было также поручено «смотрение» за строительством царского дома.
Весной 1708 года он сообщает царю: «Ваш дом, что подле моего двора, так же, чаю, что в марте совершен будет».
Судьба Федосея Скляева очень схожа с судьбами многих бывших волонтёров, обучавшихся кораблестроению в Голландии и других странах, а позже укреплявших морское величие России.
Будучи сыном царского конюха, служившего в подмосковной царской вотчине селе Преображенском, он попал в число «потешных» солдат, из которых в 1691 году сформировались Преображенский и Семёновский полки. Вместе с Петром участвовал в создании «потешной» флотилии на Переяславском озере.
В 1697 году Федосей был отобран в число 30 волонтеров во время путешествия с Великим посольством по странам Западной Европы.
На верфи Ост-Индской кампании в Амстердаме он трудился вместе с царем и А. Меншиковым, в Англии, а затем в Венеции он изучил всё то, что необходимо было для конструирования судов.
Шесть лет он проработал на верфи в Воронеже, где при его участии был построен 58-пушечный корабль «Предистинация» и несколько других судов.
Признанием его мастерства служит то, что в составленном в 1701 году списке лучших кораблестроителей первым стоит Пётр Михайлов (царь), а вторым — Федосей Скляев.
С 1705 года Скляев работает в Петербурге на Адмиралтейской верфи, где конструирует и закладывает вначале быстроходные шнявы «Надежда» и «Лизет», а затем строит 54-пушечную «Полтаву».
В 1712 году, после свадьбы Петра и Екатерины, он закладывает 60-пушечную «Екатерину».
Царь с супругой по-соседски навещают Скляева, обедают у него на именинах. Известно, что Пётр поздравлял его с рождением дочери Натальи и присутствовал на её крестинах.
Федосей Скляев пережил царя на три года. Он умер 10 марта 1728 года и был погребён в Александро-Невской лавре.
Изображение Скляева вторым справа от Петра можно увидеть на гравюре А. Зубова «Свадьба Петра с Екатериной». На голове его парик, а сам он в парадном камзоле, повернутый к английскому послу Чарльзу Витворту.
Несколько слов о его доме.
По всей видимости, поначалу он был деревянным, о чём косвенно упоминает один из иностранцев в 1710 году: «От этого здания (Питейного дома) идут все деревянные дома, выстроенные на русский образец…»
В описании Петербурга первым историком города А. И. Богдановым приведен рисунок набережной с этими первыми постройками, где все домики нарисованы совершенно одинаковыми.
По-видимому, в 1720-х годах Скляев вместо деревянного построил себе каменный дом, о чём упоминает в 1728 году Д. Трезини, когда в камне выстраивал Зимний дом Петра I.
Каменный дом был «длиною на девяти саженях, поперек на семи саженях и 5 футах вышиною, в два апартамента (этажа)».
Если в нижней части современного здания произвести расчистку и обследование, то здесь можно обнаружить старую кирпичную кладку первой трети XVIII века.
Перед домом была оборудована пристань, которая в петровском указе от 23 июня 1719 года приводится как образец для других владельцев домов по Неве.
После смерти Ф. Скляева дом сменил много именитых хозяев.
В 1740-х годах, во время правления Анны Леопольдовны и малолетнего её сына императора Ивана VI, в доме поселилась любимая фрейлина Анны Леопольдовны Юлия Менгден.
Для неё дом был перестроен архитектором Джузеппе Трезини, зятем Доменико Трезини.
Облик дома этого периода запечатлен на рисунке из Стокгольмской коллекции.
Это было двухэтажное здание на высоком цокольном этаже («на погребах»), чтобы обезопасить себя от частых подъемов воды.
Вскоре это здание стало занимать всю ширину участка и вплотную примкнуло к Зимнему дворцу, перестроенному Д. Трезини.
В этот период дом называли «Дворцовой канцелярией», потому что в нём также разместили офицеров, охранявших Антона Ульриха, мужа Анны Леопольдовны.
К 30-м годам XIX века фасад дома, выходящий на Неву, изменился в соответствии с архитектурными
