был прикрыт сбоку листом толстой стали, но пулю ДШК с пятидесяти метров не остановит ничто, кроме танковой брони. Моментально лопнула шина, взлетел вверх едва держащийся на петлях искореженный капот, пули изуродовали двигатель и мост. Заискрило, потянуло дымом. Пулеметчик взял новый прицел, еще левее, но там уже никого не было. Оказавшиеся в пикапе как в ловушке люди, двое русских и двое американцев, молча, сосредоточенно, без лишних слов лезли назад через огромное раздвижное окно в задней стенке кабины в кузов и дальше, на свободу…
Пулеметчик сделал ошибку: он продолжал вести огонь, и остальные полицейские не могли продвинуться вперед, не рискуя попасть под пули. В лавке все было затянуто дымом и бетонной пылью, сам пикап уже занимался огнем. Спасшиеся выбили дверь и выползли в переулок, перекрытый высоким забором из сетки- рабицы, это делалось для того, чтобы моджахеды не могли быстро скрыться, обстреляв полицейский конвой. Несколько выстрелов – и сетка повалилась, давая путь к свободе…
На параллельной улице они нашли подходящий пикап, вскрыли его. В то время как на соседней улице шел бой – здесь на это даже внимания не обращали, если не считать пары горящих окон. Этот район южной столицы Ирака находился на самой границе зеленых насаждений, старых пальмовых и апельсиновых рощ, и скрыться было легче легкого…
Как это обычно и бывает, истерика у женщины начинается не непосредственно после события, которое и является причиной истерики, а несколько позже…
Линда впала в истерику уже на нефтяных полях, где американцы заняли подходящее укрытие, чтобы переждать поисковые действия. Это было небольшое здание, построенное для персонала, занимавшегося постройкой нового трубопровода, а потом, после постройки – брошенное за ненужностью. Просто бетонная коробка, пустые глазницы стен и гуляющий ветер.
Погода немного улучшилась. Дождь перестал.
Оказывается, Салем бин Тикрити не насиловал ее – не та масть, как говорится. Услышав, что в группе заложников есть психолог, он захотел получить профессиональную консультацию по поводу заболевания, которое имелось у него. Заболевание заключалось в том, что он обожал насиловать, а потом медленно душить маленьких детей, неважно, девочек или мальчиков, записывая это все на видео. Как он сам сказал, это желание возникло у него тогда, когда он работал в саддамовской охранке, тем более что возможностей удовлетворять его – у офицера Амн аль-Хаас – было более чем достаточно. А чтобы американскому врачу было проще установить диагноз, начальник полиции Басры привязал ее и заставил смотреть на то, что он делает.
Послушав это, небольшая группа загнанных в угол людей совершила символическое аутодафе, они развели небольшой костерок и сожгли блок памяти от телевизора, который майор русской армии, откликающийся на кличку Брат, вытащил из компаунда в Басре. Это помогло, но мало, Линда ничего не ела и просто сидела в углу комнаты, на картонке, постланной на бетонный пол, обхватив колени руками в позе эмбриона. Это был классический шок, и вывести ее из состояния шока было возможно только в нормальных условиях.
И не отвечала на установленный запрос рация. Они выходили на связь дважды, пользуясь установленными для связи окнами, но связи не было.
– Можно? – попросил американец.
Майор отдал рацию.
– Связи нет. Нас тут бросили. Отрицать все…
– Попробую… хуже не будет.
Американец настроил связь на частоте, которая использовалась ВМФ США. Рация была мощной, могло и достать.
– Какой авианосец сейчас на дежурстве, не знаешь?
– «Трумэн».
– О’кей… Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра[33], вас вызывает Чарли – Чарли – Оскар, повторяю – Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра, вас вызывает Чарли – Чарли – Оскар…
– Толку не будет…
– Заткнись. Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра, вас вызывает Чарли – Чарли – Оскар, ответьте…
Сигнал прошел. Удивительно, но он прошел.
– Чарли – Чарли – Оскар – здесь Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра, принимаю плохо, сплошные помехи. Код аутентификации, пожалуйста…
– Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра, у меня нет кода аутентификации, работаю на трофейной рации. Мы граждане США, совершили побег от Майк-танго, повторяю – и энд и от Майк-танго[34].
– Чарли – Чарли – Оскар, если у вас нет…
– Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра, да заткнешься ты или нет? Дай мне срочно связь с вице- адмиралом Симмонсом. И напомни ему, что это тот сукин сын, который сильно выручал его в «буре в пустыне», когда он со своим самолетом сверзился прямо в глубине иракского тыла на виду у всей Республиканской гвардии, понял? Если ты не сделаешь это, Новембер – Джулиет – Браво – Сьерра, если тебе страшно потревожить чуткий сон адмирала, я тебя и на том свете отыщу, цыплячья ты задница…
– Чарли – Чарли – Оскар, вас понял…
– Скажи ему, что у нас тут четыре, повторяю, четыре пакета для транспортировки и нас надо вытаскивать отсюда как можно быстрее…
– Ты напрасно отказываешься, парень…
Майор, уже собравший свои пожитки, покачал головой.
– Мне лучше не появляться на американском корабле. Сами понимаете. Нам вдвоем пройти будет легче, мы знаем язык и можем сойти за местных…
Американцы в таких случаях никогда не спорят, они уважают выбор человека и редко стараются кого-то переубедить.
– В любом случае, парни, жду вас у себя в Техасе. В любое время, поняли? Просто приезжайте в Даллас и спросите, где живет Джек Келлерман.
– Приедем.
– Просто пришлите данные, и я вышлю вам приглашения, если вас не будут выпускать. Черт, или я сам приеду в Москву с Линдой.
– О’кей…
– Мистер… – Линда подошла и встала рядом с отцом, – нам говорят по телевизору, что русские полное дерьмо. Но теперь я знаю, что это чушь собачья. Спасибо, что рисковали за нас своими жизнями…
– Не за что. Удачи…
Они уже выехали на дорогу, когда раздался звук, напоминающий гигантскую рвущуюся парусину. Обернулись, но ничего не увидели, кроме дыма и огня. Ракеты «Томагавк» поразили цели на точке вывода. Лишние свидетели, способные открыть истинную роль американцев в пошедшей наперекосяк операции, американскому правительству были не нужны.
Выйти на связь удалось в Мосуле. Там они узнали, что основной группе все-таки удалось скрытно вывести заложников к яхте без потерь и доставить в Абу-Даби.
Чем дальше от вокзала, тем меньше были видны следы разгулявшейся вакханалии. Здесь, на Воткинском шоссе, было тише всего, бандитов перехватывали в центре, не давали идти дальше. Только беженцев много. Мужчины, женщины, дети. Таблички «согласен на любую работу», кто-то с именем – просто потерялся. Стихийные рынки на каждой остановке.
На троллейбусе – двойке – человек доехал до самого кольца. Оттуда пошел пешком, что было опасно – мало ли кому что в голову придет. По обе стороны дороги лес, перемежавшийся редкими строениями.
