А осколок Византии, Трапезундская империя, даже заключила с крестоносцами союз, поделила с ними Малую Азию.

Но случилось, казалось бы, невероятное. Феодор обрел то, что давно уже утратили греческие императоры — опору в простом народе. Он стал народным царем и одолевал всех! В восточных провинциях Византии возникла Никейская империя. Она очистилась от мерзостей и грязи, веками копившихся в Константинополе, но унаследовала лучшее, что было в разрушенной державе. Прежние продажные чиновники, развращенная знать, торгаши, церковные интриганы старались подстраиваться к латинянам, а в Никею потянулись патриоты, честное духовенство, была восстановлена патриархия. Папские мечты о монополии на духовную власть рухнули.

Серьезный отпор крестоносцы получили и от Болгарии. Воины царя Калояна крепко отлупили их, сам латинский император попал в плен, где и завершил свою жизнь. А Русь установила прочные связи с Ласкарем, Киевская митрополия перешла под эгиду Никейской патриархии. Общими усилиями вполне можно было поставить на место зарвавшихся рыцарей. Но болгары враждовали с греками. Выбив крестоносцев из Фракии, они стали для коренного населения не освободителями, а поработителями. А Русь все глубже погрязала во внутренних разборках.

Утвердившийся в Новгороде Мстислав Удалой и усевшийся в Киеве Всеволод Чермный формально признали главенство Всеволода Большое Гнездо, но фактически с ним не считались. В молодости он без крови, без единого серьезного сражения сделался распорядителем судеб Руси. А на старости лет, не потерпев ни одного поражения, оказался лишь властителем собственного удела. Последняя попытка объединить Русскую державу была похоронена…

В 1209 г. скончалась жена Всеволода Мария. Былая красавица-осетинка семь лет тяжело болела, сравнивала свои мучения со страданиями Иова. Перед смертью постриглась в монахини, призвала сыновей, заклинала их жить в мире. Заклинала не зря, сыновей у нее оставалось шестеро. Трое младших, Святослав, Владимир и Иван, еще ничем не проявили себя и не играли самостоятельной роли. У Ярослава юные годы прошли бурно, его выгоняли то из Галича, то из Переяславля-южного, то из Рязани. Но невзгоды выковали из него отличного воина, умного и решительного князя. Юрий был человеком рассудительным, миролюбивым, чаще всего находился при отце. Учился его искусству управления, стал ближайшим помощником.

А вот старшего, Константина, государь слишком рано выпустил из-под своего крыла. Его окружение составили ростовские бояре. Они были наставниками князя, вместе с ним правили в Новгороде, прекрасно спелись с новгородскими «золотыми поясами», что и привело к безобразиям и злоупотреблениям. Когда Константина отозвали из Новгорода, он поселился в Ростове, и друзья-бояре целиком прибрали его под свое влияние.

Всеволод Большое Гнездо все еще старался примирить и связать между собой русские княжества. Сына Юрия женил на дочке Всеволода Чермного, а Ярослава на дочке Мстислава Удалого. С одной стороны, его потомство будет в родстве с киевским государем и черниговским кланом, с другой — с новгородским князем и смоленским кланом. А Владимирское княжение как бы скрепит и переплетет между собой обе группировки. Сам Всеволод III после смерти Марии взял вторую жену, витебскую княжну Любовь Васильевну. Но тут оставалось только пожалеть девушку, брак был чисто политическим. Великому князю было уже 65 лет. Василий Витебский старался заручиться расположением государя, чтобы защитил от полоцких и смоленских соседей. А Всеволоду III теперь нельзя было пренебрегать никакими союзниками, даже крошечным Витебским княжеством.

Но расчеты рушились. Смоленские Ростиславичи и черниговские Ольговичи оставались соперниками. Могло ли сгладить их амбиции косвенное родство через владимирских князей? А жизнь самого Всеволода III приближалась к концу. Причем выяснилось, что раздрай назревает внутри его собственных владений, в его собственной семье! Наследник Константин пел с голоса облепивших его аристократов, в разговорах открыто раздавал обещания — когда не станет отца, он вернет былое положение старым боярским родам, старому центру Залесской земли, перенесет столицу в Ростов.

Всеволод III ужаснулся. Он не забыл, как озверелые бояре вели таких же молоденьких князей громить Владимир. Перед глазами был и свежий пример, к чему вело засилье знати — Галич и Волынь. Все, что кропотливо созидали Андрей Боголюбский и его брат, грозило обрушиться одним махом… Государь созвал сыновей на семейный совет. Константину поставил условия: он должен порвать с боярской кастой, переехать во Владимир, а Ростов уступить Юрию. Не тут-то было, старший сын закусил удила. Заносчиво ответил, что Ростов его личный удел, отдавать его кому бы то ни было Константин отказывается и волен жить как ему хочется.

Но коли так, великий князь пошел на беспрецедентный шаг. Вынес семейный конфликт на суд народа. В 1211 г. он во второй раз в русской истории созвал подобие Земского Собора. В 1157 г. Андрей Боголюбский собрал представителей разных городов, чтобы решить вопрос о независимости от Киева, принял от них титул великого князя. Но с Андреем совещалась только городская верхушка и знать, а Всеволод III привлек гораздо более широкие слои населения: духовенство, купцов, дворян, делегатов от простых горожан. Поставил вопрос — кому наследовать великое княжение, Константину или, в обход его, второму брату?

Народ достаточно отчетливо представлял, чем обернется для него власть ростовской верхушки. Владимирцы, переяславцы, суздальцы в подавляющем большинстве высказались за Юрия, «вси людие» целовали крест быть верными ему. Хотя Константина это оскорбило, он «воздвиже брови своя со гневом на братию свою». Но Всеволод III не стал наказывать строптивого сына. Его силы уходили, он готовился предстать перед Господом. Готовился по-христиански, старался прощать провинившихся, не допускать ссор.

А государственные нужды то переплетались, то боролись с отцовскими чувствами. Всеволод не хотел обидеть никого из детей, каждому определил уделы. Иначе даже и не мыслилось. Разве можно обделить кого-то? Юрию оставил великое княжение и Владимир, Константину — Ростов и Ярославль, Ярославу — Переяславль-Залесский, Святославу — Юрьев-Польский, Дмитрию — Москву. Специально оговорил в завещении, что они не имеют права «ратиться сами между собою», а против других врагов обязаны выступать вместе. В общем, настаивал, чтобы Владимирская земля не распалась на кусочки, а была общим достоянием его потомков. Но… ведь и Ярослав Мудрый хотел того же, и Владимир Мономах. А к началу XIII в. разброд зашел гораздо глубже, и заветы Всеволода просто остались благими пожеланиями.

В апреле 1212 г. государь отошел в вечность. Его оплакивала вся земля, погребли в Успенском Соборе рядом с Боголюбским. С Всеволодом завершилась и целая эпоха, 37 лет мира, стабильности, величия Владимирского края… На престол взошел Юрий II. Он многое перенял от отца — ум, внимание к людям, набожность. Но отец, когда требовалось, умел быть и суровым. А мягкий по натуре Юрий старался избегать крутых мер. Хотя приводило это совсем не к лучшим результатам.

Одним из первых своих решений он освободил рязанских князей, все еще находившихся в плену: езжайте домой, оцените милосердие нового государя и станьте его друзьями. Да какое там милосердие! Несколько рязанских родственников оставались на свободе, преспокойно разделили княжество между собой — и к ним явилась еще куча князей. Семейство тут же заспорило и подралось. Потом двое князей, Глеб и Константин Владимировичи, пригласили соперников на переговоры. Радушно встретили шестерых родных и двоюродных братьев с их боярами, напоили и всех перерезали. Лишь один из родственников, Ингварь Игоревич, случайно не приехал на пир. Рязанцы возмутились злодеянием, приняли сторону Ингваря. А убийцы обиделись на рязанцев, привели половцев и взялись потрошить родное княжество.

Но раздоры охватили уже и Владимирскую Русь. Ростовский Константин не признал главенства Юрия. Да ладно бы просто не признал, так он вздумал воевать! Ни с того ни с сего напал на Кострому, принадлежавшую брату, угнал жителей и сжег город. Юрий II дважды поднимал полки, ходил к Ростову. Но… он помнил запрет отца, не «ратиться сами между собою». Да и не хотел сражаться с родным братом. Вместо боя предлагал переговоры. А Константин и его советники видели внушительные силы, подступившие к городу, воинов у великого князя было куда больше, чем у них. Отпустили костромичей, поклялись соблюдать мир, и Юрий оставил их в покое.

По сути, Залесская земля разделилась. Ростов начал жить сам по себе и Владимиру не подчинялся. Мало того, в Ростове располагалась епископская кафедра. Она как раз освободилась, и Константин, никого не спрашивая, провел в епископы своего духовника. Юрия II это совсем не устраивало. Но он опять