Уже находясь у себя, Афанасьев продолжал размышлять над разговором с Шибалиным. Подошел к аквариуму, постучал по стеклу и, когда рыбки приплыли к кормушке, бросил щепоть мотыля. Рыбки кинулись пожирать извивающийся корм, пока тот медленно опускался на дно. Внезапно его внимание привлекла личинка, притулившаяся к узкому листику водоросли. Вот ее панцирь лопнул, из него медленно вылез мокрый слипшийся комарик. Он немного посидел на краю листа, обсох, расправил крылья и с тонким писком полетел вверх.

— Я знаю, чем можно напугать Батыя! — воскликнул Афанасьев, бросившись к рации.

Дежурные у портального окна в Торжокском лесу быстро связали Арсения Николаевича с Саней

— Александр, дело есть, на сто миллионов. В Москве образца 1993 года существует птичий рынок?

— Конечно.

— Отлично! Запиши, что нужно купить. Причем срочно, сегодня, до приезда послов неделя осталась…

Послов было трое. Дородный мужчина в трех длинных стеганных атласных халатах, одетых один на другой и островерхой шапке, отороченной мехом степной лисицы. Второй — в коротком овечьем полушубке с выглядывающим из под него куяком и в штанах из толстой грубой ткани, заправленных в кожаные сапоги с загнутыми носками. Третий был одет в какую-то грязную рванину, которая когда-то была халатом, но сейчас — не пойми что — швы разошлись, из прорех торчала вата, на голове малахай из грубой мешковины. Вылитый БОМЖ с площади трех вокзалов далекой Москвы. Послы сами по себе были низкорослы, а на фоне высоких акселератов из 20 века и вовсе казались карликами. Не успели войти, как «нищий» достал из своей одежды костяные и деревянные амулеты, затрясся, и начал, как припадочный, извиваться и корчиться, крутя руками, притопывая ногами, издавая непонятные завывания. Причем, оба «нормальных» посла взирали на припадочного с нескрываемым почтением и даже слегка посторонились, дабы не мешать.

— Да он колдует! — вскричал посадник Иванко и схватился за меч.

— Э! Осторожнее! — Арсений Николаевич встал между посадником и монголами. — Послов убивать нельзя! По крайней мере — в пределах нашего княжества.

Потом резко повернулся к шаману, сунул ему под нос баллончик и пшикнул кнопкой. Струя слезоточивого газа прыснула в колдуна. Тот рухнул на пол, как стоял, схватился за лицо, видимо, потеряв всякий интерес к продолжению процедуры камлания. Впрочем, вскоре все присутствующие почувствовали резь в глазах и дружно бросились вон из комнаты. Заодно бойцы вынесли и слабо шевелившего, но громко завывающего шамана. Афанасьев жестом пригласил всех присутствующих пройти в соседнюю комнату, и только колдуна бойцы аккуратно вынесли на улицу и уложили на сено, лежащее в санях. Пусть проветрится на свежем ветерке.

По дороге Шибалин толкнул локтем Афанасьева:

— Ну вот, а ты все думал, как бы половчее боевые газы продемонстрировать.

— Да, удачно получилось. — тихонько усмехнулся Арсений Николаевич.

Главный посол начал что-то выговаривать, степняк, одетый победнее, переводил, путая русские и половецкие слова, что мол послов негоже убивать и вообще, великий хан Бату такое никому не прощает. На это Афанасьев развел реками, дескать, никто никого не убивал. Сейчас ваш товарищ охолонет на свежем воздухе и будет как огурчик. Газ то — не боевой, слезоточивый, используется только для того, чтобы остудить головы чересчур разгоряченных подданных — драку прекратить, толпу разогнать. Тихо, мирно, никаких травм и кровопролития. А боевые газы в своем княжестве никто применять не собирается. Только на поле боя, да на чужой территории. Ведь тогда — все погибнет, и люди, и кони, и птицы, и даже мыши.

Едва переводчик закончил говорить, точнее — посол осмыслил сказанное Афанасьевым, как в комнате наступило гробовое молчание.

— А что такого я сказал? — удивился Афанасьев. — Да, у нас есть боевые отравляющие газы. И не только они. А вы не знали? Разве ваши шпионы, которых упустила моя служба безопасности, не докладывали?

Афанасьев подошел к окну, приглашая послов подойти поближе.

— Вот, взгляните.

На дворе стоял КАМАЗ, весь кузов которого был полностью заполнен большими красными газовыми баллонами с пропаном, а вокруг стояли часовые с винтовками. Грузовик приехал еще утром, он должен был отвезти баллоны страдальцам с теплохода, по дороге сбросив несколько штук на нужды торжокского кремля. Но Арсений Николаевич, с подачи Шибалина, тормознул машину и даже распорядился подогнать ее поближе у окнам терема. Дескать, пусть до обеда постоит. На всякий случай.

Движимые любопытством, присутствующие подошли к окнам, впрочем, разглядев — что именно демонстрирует подполковник, быстро вернулись на свои места. И лишь Иванко, да послы долго рассматривали машину. Удивившись, такому количеству баллонов, Иванко тихонько спросил у князя:

— А сколько там газа?

— Этого на всю Великую степь хватит! — ответил Афанасьев чуть громче, чтобы слышали послы.

А те продолжали изучать машину и баллоны на ней, видимо, ведя в уме свои подсчеты. Между тем Афанасьев крикнул в коридор.

— Дежурный! Что делает машина с боевыми отравляющими газами под моими окнами?

Из дверей показался перепуганный красноармеец.

— Так, товарищ подполковник, ее только что погрузили, сейчас должна уехать в хранилище.

— Кой черт, только что! Она здесь битый час стоит! Немедленно отправляйте.

— Слушаюсь! — красноармеец исчез из проема и через минуту КАМАЗ выехал со двора.

А блеф поддержал Шибалин, обращаясь к послам:

— Это нервнопаралитический газ, называется — зарин. Вдохнешь один раз, и сразу руки ноги отнимаются. Человека как бы паралич разбивает, пальцем шевельнуть не может. Ну, а через несколько часов и сердце останавливается. Одного баллона хватит на тумен. Поставить по ветру и открыть вентиль. Вон тот, что наверху. Гибнет все, куда ветер эту заразу занесет: птицы, мыши, рыбы. Ну и люди, само собой.

Посол усомнился, мол, если вдруг ветер переменится?

— Те, кто баллон будут открывать, специальные противогазы одевают. А ты думал, почему я всех своих воинов заставляю бороды брить? — Афанасьев тут же достал из под стола две противогазные сумки, потом еще две. Раскрыл одну, вытащив маску со шлангом. — Попробуй с бородой примерить? Обязательно щель появится, куда ядовитый газ просочится.

На этих словах Иванко, взявший вторую сумку, невольно бросил противогаз и ухватился за свою бороду, впрочем, тут же опомнился и начал разглядывать маску, не пытаясь ее примерить.

— Нет, если не верите, можем сейчас в лабораторию спуститься, покажем на мышках или собачках — что с ними одна капля делает. Только бороду нужно сбрить, иначе противогаз не налезет. Вы ж не хотите помереть вместе с собачками?

Послы переглянулись, но промолчали.

— Ну, как хотите. Можем на завтра отложить. А есть еще удушающие газы и кожно-нарывные…

Шибалин подхватил:

— Фосген, иприт, циклон. Но их пока не так много изготовили. От иприта все тело покрывается гнойниками, нос, рот, глаза — отекают. Причем даже противогаз не поможет — тут нужно все тело закрывать. Костюмы полной химической защиты у нас есть. Много.

Послы заметно занервничали, начали тихонько переговариваться между собой, обсуждая услышанное. Внезапно главный воспрянул, что-то сказал, второй перевел: