— Как же так? Говорили — вот авиатехники и все такое.

— Ага! Кого ночью у ангаров да рем. мастерских похватали, тех авиатехниками и назначили. Думаешь, немец в той суматохе откажется, если видит, что в живых оставляют только техников, а всех прочих стреляют или штыком колют? А здесь начали разбираться — не то. И убивать поздно, Гельмут Штаудер своих в обиду не даст, и толку от них, как от козла молока. Без них пленных полно. Пока эти «высококвалифицированные» работники задействованы на хоз. работах: круглое тащи, квадратное кати.

— Да, лопухнулись. Все, Серег, я побежал, и так заболтались. Надо Димона менять, скоро очередной фроловский состав появится.

— Кстати, Сань. А не пора ли вам с Димоном открыться? В смысле, что не только вы порталом управлять можете? Глядишь, еще кого научите. Опять же Фролов в 41 год передаст. Все равно это окно скоро закроется, так пусть самостоятельно оттуда другие окна ищут. Вдруг найдут?

— Не знаю, нужно подумать. С Димоном посоветоваться. Может, действительно — зря мы эту конспирацию затеяли?

— Имя? — спросил Олег Худяков.

— Чье?

— Твое. Как меня зовут, я и без тебя знаю.

Они с Евгением Семкиным второй день допрашивали сидельцев из кремлевских подвалов. Допрос проводили в пыточной, но многочисленными приспособлениями, ускоряющими допрос — не пользовались. Так и лежали в углу без дела жаровня, клещи, кнуты, иглы, молотки. А в центре, с кольца под потолком свисали веревки дыбы. Да и местный кат второй день работал не по своей прямой специальности, он теперь мед. эксперт и по совместительству патологоанатомом, ибо в первый же день удивил следаков способностью внятно объяснить какими орудиями были нанесены повреждения на найденном у городской стены трупе и уличил якобы ограбленного купца во лжи. Такие синяки человек только сам себе мог поставить, ибо нормальные грабители так не бьют. И тут же продемонстрировал на следственном эксперименте. Купец вник, покаялся и признался — действительно оговор, чтобы не отдавать взятые взаймы деньги.

— Так это… Репей. Меня тут все знают.

— Неужто крестили не по святцам? — удивился Олег.

— Не, крестили Титом.

Бородатый увалень с помятым лицом, спутанными волосами и застрявшими в них соломинами, недоуменно моргал, глядя на следователя невинными глазами.

Он три дня назад попался на гоп-стопе, точнее был опознан мастеровым, которого за час до того прижал с подельниками в одном из узких переулков. Однако, ничего из отобранного при нем не нашли, добычу, как водится, скинули мальчишкам, сопровождавшим троицу гоп-стопщиков. В задачу детишек как раз и входило быстро унести награбленное в логово шайки. А раз не пойман, значит не вор, поэтому рассчитывал на стандартные двадцать ударов плетью-длинником, в процессе выяснения «подлинной» правды, и можно опять начинать работать. Потому как плетка — не в первый раз, привык.

— Вынужден тебя сильно огорчить, — Олег сегодня должен был играть «злого» следователя, но данный клиент был глуповат и длительные игры в «доброго-злого» вряд ли потребуется, да и в осведомители кандидатура не годится. — Твои подельники во всем признались и валят всю вину на тебя. А по новому указу князя светят тебе, голубь сизокрылый, не плети и даже не вира, а лишение свободы на срок до пяти лет. Ивору в шахтах люди требуются, они там второй горизонт раскопали, вот и пойдешь вместе с пленными литвинами давать стране угля.

Репей занервничал.

— Так это, все лжа! Наоборот, это Живоглот сказал того мастерового прищучить.

— А Живоглот говорит, что это ты предложил, еще когда вы втроем в подворотне стояли, и в прошлый раз тоже ты силой заставил его того купца обтрясти. Ведь ты сильнее Живоглота и этого, второго… Забыл, как его зовут. Ты, Тит, ты организовал шайку, нанял мальчишек и заставил подельников грабить честных купцов и горожан. Значит, тебе и отвечать за всех.

Репей купился и начал путано объяснять, что это все — ложь и наговор, что он никак не мог быть главарем, поскольку атаманом у них вот уже три года Живоглот. Именно он сбывал награбленное. Попутно сдавал адреса, явки, малины, перекупщиков. Писарь, сидевший рядом, едва успевал записывать показания.

По окончании допроса, Репей «подписал» протокол своим отпечатком большого пальца и был уведен в камеру. Заглянувшему в допросную Евгению, Олег сообщил, что — не вариант, клиент глуп, хотя и сдал всех. Теперь можно вызывать подельников и прокачать их. В осведомители же Репей никак не годится — подельники расколют его в первый же день и спустят в речку. А у Ивора в шахтах еще поживет и пользу принесет.

Писарь, молоденький простоватый красноармеец из под Ярославля в новенькой не обмятой форме с васильковыми петлицами, выделенный Афанасьевым, первое время с любопытством изучал инвентарь палача, но потом втянулся и не отвлекался на мелочи. Хотя судя по его мечтательному лицу, в перерывах между допросами, был бы не прочь посмотреть — как все эти приспособы работают. Разумеется, в профессиональном исполнении ката и, желательно, на ком-нибудь из самых больших злодеев.

— На сегодня свободен, больше допросов не будет. — сказал Олег писарю и тот, собрав свои ручки с бумагами вышел из пыточной.

— Закончил? И я тоже. Может по пивку? — спросил Евгений напарника, усаживаясь прямо на стол. — У Плоскыни сегодня очередная бочка дозрела, будут открывать.

— Да ну. Не умеют пока тут пиво варить. Немца нужно, природного, наверняка среди пленных пивовар есть, а Шибалин все жмотничает. Ни себе, ни людям.

— Боится, что немцы к тевтонам сбегут. — возразил Евгений.

Олег вышел из-за стола, потянулся, разминая затекший руки, вытащил из пачки сигарету, отломил фильтр и закурил.

— Да ну, нужны они тевтонам. Не, я спать пойду, устал что-то за эти два дня так, как там, на Родине не выматывался.

— Как хочешь. А я пойду, посижу. — Евгений тоже извлек сигарету, но фильтр отламывать не стал.

В этот момент открылась дверь и в пыточную влетел командир 2 роты Юрий Семецкий:

— Товарищи командиры, у нас ЧП! Пропал патруль из трех человек!

— Давно? — поинтересовался Олег.

— Заметили еще утром,

— А сейчас поздний вечер! Почему сразу не сказали?

— Может, загуляли? — предположил Евгений.

— Мы тоже думали, что загуляли. Были такие случаи. Весь день искали по своим каналам.

— Да, с дисциплинкой у вас…

— Труп одного из них только что обнаружили в реке. Раздет, без оружия! Подполковник Афанасьев послал меня сюда, за вами.

— Труп? Это уже серьезно! — Олег со злостью ткнул окурок в пепельницу.

— Все! Пропало пиво! — мрачно высказался Евгений, смяв так и не раскуренную сигарету. — Пошли на место, нужно осмотреться. Пойду палача прихвачу, если домой не ушел.

На место происшествия, в километре от города, прибыла внушительная группа. Помимо Афанасьевских следователей, комроты Семецкого и трех его бойцов, в качестве охраны, прискакали верхом новгородский посадник Иванко с пятью сопровождающими. У посадника, по слухам, тоже были свои