проголосуем и за наделение его чрезвычайными полномочиями, и отставку собственную подпишем, прям как бергенские альтинги. Ну а кто будет упираться...

       Он опрокинул водку в рот.

       -- Пристрелят от имени врагов Эллады и объявят народными героями. -- после этих слов я последовал его примеру, и зацепил вилкой маринованный грибочек.

       -- Угумг. -- согласился командующий флотом, закусывая салатиком. -- Вот я и подумал, что незачем Ваню искушать, и надо линять от столиц подальше, пока на должность заговорщика не назначили, с известным исходом. Отсижусь у тебя, покуда всё не уляжется. Ты ж не против?

       -- Да нет, не против. -- усмехнулся я.

       Надо же, народ считает, что не только с Дону выдачи нет.

       -- Ну, тогда наливай, а то уйду.

       Первые полбутыля уговорили быстро, чтобы сразу вогнать себя в состояние лёгкой хмельной расслабленности, а вот дальнейшее распитие шло уже неторопливо, чинно -- не столько пили, сколько разговаривали. Правда, почти и не закусывали.

       -- Вот, положим, свалишь ты Скуриди. -- рассуждал Кислов. -- Что дальше делать будешь? Сам в эфоры полезешь, или кому другому поспособствуешь?

       -- Да кабы я знал... -- из моей груди вырвался тяжкий вздох. -- Устал я, Женёк, нереально устал. Видеть уже никого не могу. Будь моя воля, набрал бы сейчас полный рюкзак водки и закуски, да в лес умотал бы, деньков на пять. Один. И даже без телефона, пожалуй. Есть в моих краях пара поляночек, про которые мало кто знает. Трава там густющая, мягкая, деревья вокруг сплошной стеной, а под ними, сделаешь шаг с поляны только, сухих веток целое море. Пять шагов, и хворосту на всю ночь себе набрал. Потом притащишь лесину потолще, и только не забывай просыпаться раз в три часа, чтобы истлевшее и прогоревшее ведро в кострище передвинуть. Ночью шорохи от мелких зверушек, листва шелестит на ветру, днём птички поют, с ветки на ветку порхают. Лепота! Разляжешься на пледе, брюхом к солнышку, водку с закуской под бок, книгу какую поинтереснее в руки -- вот он отдых-то. На одной из тех полян тополь аккурат в центре стоит, высоченный, с ним кострище как раз рядом. Прислонишься к нему спиной, пустой рюкзак заместо подушки подушки свернёшь, листаешь себе странички, да на листву зелёную, что вокруг поглядываешь. А ночью, как стемнеет, огонь разожжешь, глядишь себе на пламя, релаксируешь, нервы успокаиваешь. Ещё и почитать немного можно: костёр, он света вполне достаточно даёт.

       -- Кто ж тебе в лесу даст костёр жечь? -- усмехнулся Кислов. -- Придёт лесник и всех разгонит. В смысле, у нас как снег сходит, так сразу объявляют пожароопасную ситуацию и ограничивают доступ в лес. Чтоб, значит, пожаров не было.

       -- Кто даст? -- я закурил очередную сигарету. -- А кого я спрошу? Говорю же тебе -- к тем полянкам мало кто тропки знает. Да и заросли они уже, почитай, до полунепроходимости, тропки-то эти, так что лесников там не ожидается. А пожары... Идиотов развелось и козлов выше крыши. Ни кострище камнем обложить, ни траву близ кострища выдернуть не желают -- да нет, не знают даже, что это надо делать! Это уж не говоря о том, чтобы мусор после себя в пакеты собрать и увезти. Вот через таких свинских лантухов и пожары в лесу, и грязь, и мусор. А всё почему? Отучили людей от культуры поведения в лесу, намеренно отучили. Вот как в советские времена, когда костры жгли просто все, леса целиком не сгорели? Техника по тушению была, и лесники за лесами приглядывали? Да полно -- гораздо легче просто никого в лес не пускать, построив вдоль опушки коттеджные поселки. И вдоль рек тоже -- пускай люди не тонут на бесплатных пляжах и не мусорят, да и не рыбачат заодно - знаешь же какое содержание тяжелых металлов в речной рыбе. Сохраним природу -- вашу мать!

       Я сплюнул со злости, да ещё по стопке налил. Выпили... Нам обоим потом, за этот пьяный базар, устроители шоу штраф выписали, за выход из образа. Обидно, конечно, но справедливо.

       -- Только не бросишь ведь всё это. -- вздохнул я. -- Не смотаешься ото всех. Так что лес отменяется. В отставку что ли подать?..

       -- Я вот тебе подам! -- Женя продемонстрировал мне кулак. -- Бог подаст! Потом догонит, и ещё раз наподдаст, дезиртёр фигов.

       -- Да уж, на енто я пойтить не могу. -- вздохнул я, пытаясь вилкой подцепить салатик.

       Салат упорно подцепляться отказывался, ускользая от меня по всей, почти уже пустой тарелке.

       -- Вот скажи мне, друнгарий, в чём сила? -- изловить зловредный продукт мне всё же удалось, и теперь я готовился отправить его в рот. -- В смысле, с чего ты меня поддержал тогда, на голосовании?

       -- Тема про боевое братство и всё такое не катит? -- усмехнулся Кислов?

       -- Не. Не катит, не канает и не прокатывает. -- я взялся за бутыль.

       -- Только что же выпили. -- среагировал на это главком флота.

       -- А кто говорил, что будем пить прямо сейчас? Пускай водовка налитая стоит --жрать она не просит. Захотим -- выпьем. Ты, вашество, не отвлекайся, отвечай за базар по существу.

       -- Знаем мы это существо, Хищник называется. -- усмехнулся Женя. -- Хотя зря ты мне не веришь.

       -- Помощь ты моя гуманитарная! -- я привлёк Кислова к себе и смачно чмокнул в затылок. -- А теперь давай-ка правду.

       -- Ну а что -- правду? Правду, так правду. 'Спартриоты' в составе флота есть? Есть. И ещё пара, 'Трапезит' с 'Прониаром' достраивается. Их когда спишут, куда девать? На металл новьё -- жирно будет, в том смысле, что постройка и эксплуатация этих двух новых станет пустой тратой денег. Вот я и мыслю, а не хочет ли их кто у меня прикупить по сходной цене?

       -- На твоём месте я бы на новичков хлебало не разевал. -- сообщил я Жене, сделав вид, что верю этой причине. -- Этого не поймут и нам не простят. Введи их в состав как учебные крейсера. А вот остальные... Сколько у нас кораблей Спартриот-класса сейчас во всём флоте осталось?

       -- Пятеро. Из них четыре избиты в хлам. -- друнгарий задумчиво поковырялся в зубах. -- Значит, два новичка не рекомендуешь? Жаль, очень жаль.

       -- Ничего, если старичков списать и подлатать, так покупателей я сыщу. Тем более что три из этих пяти на Роксане чинятся. Другой вопрос... Вздрогнем?

       -- Это можно. -- согласился Кислов и взял рюмку.

       Выпили. Я подцепил вилкой здоровущий груздь, в шляпке которого, как в кубке, собралось немного рассола, отправил его в рот, после чего неторопливо и с наслаждением им похрустел. Женя проводил грибочек завистливым взглядом и принялся гонять по соусу кусок селёдки. Наконец 'рыбалка' его увенчалась успехом, а я, проглотив гриб, нацелился на маленький опёнок.

       -- Другой вопрос, говорю, -- гриб подцепился на вилку сразу, словно ждал, когда же его наконец съедят, и я неспешно начал макать его в селёдочный соус, -- чего я с этого иметь буду?

       -- Шешаш пшашешош. -- промычал Кислов, жующий селёдку.

       -- Чего-чего? Ты прожуй сначала. -- я захрустел опёнком.

       -- Десять процентов от суммы сделки. -- сказал друнгарий.

       -- Скока?!! -- я чуть не поперхнулся грибом. -- Женя, да это ж натуральный грабёж!!!

       -- Чё эт сразу грабёж? -- удивился он и подвинул к себе что-то вроде жареных кабачков.

       -- Ты ремонт учитываешь, командующий, блин?

       -- Я его от суммы сделки минусую. -- Кислов с сомнением поглядел на содержимое тарелки, принюхался и отодвинул её обратно.

       -- Это что, ты хочешь сказать, что давай, мол, за счёт казны починим, а потом только их спишем и на сторону толкнём? -- удивился я.

       Друнгарий флота на миг задумался, а потом отрицательно и с видимым сожалением покачал головой.

       -- Не, не выйдет. Обвинят в растрате денежных средств и вышибут с должностей нафиг -- никакие былые заслуги не помогут. -- он ещё пару секунд подумал, и добавил: -- Ну или надо тогда с Солодухиной делиться, но что-то меня жаба давит по этому поводу.

       -- Меня тоже. -- я в очередной раз наполнил рюмки и зацепил вилкой последний грибочек.

       Ему в салатнице было так одиноко одному, так несчастливо...

       -- Но, товарищ друнгарий, ви помнитэ, что постановлэнием Партии и Правительства, со